Исторические факты.

[Radugnyi]

5 мифов о западном Средневековье

Эксперты ПостНауки развенчивают мифы о жизни Европы в «Темные века»

ПостНаука развенчивает научные мифы и объясняет общепринятые заблуждения. Мы попросили наших экспертов рассказать об устоявшихся представлениях о жизни средневековой Европы и причинах их формирования.

[spoiler=Средние века были периодом женоненавистничества
Это неправда.]Я бы сказала, что это утверждение верно только в ситуации какой-то не очень корректной бинарной альтернативы; если вам нужно выбрать между мизогинией (женоненавистничеством) и, скажем, матриархатом, то придется, конечно, выбрать мизогинию. Типологически это утверждение из нашей эпохи кое-где победившего феминизма сродни ренессансному или просветительскому определению Средневековья как периода упадка культуры и невежества — высокомерная оценка предков эволюционировавшими потомками.

«Период мизогинии», казалось бы, должен означать, что вокруг него были совсем иные периоды. Между тем средневековые критики женщин основывались на ветхозаветных, раннехристианских и античных авторитетах, а следующая за Средневековьем эпоха Ренессанса не предлагала такого уж возрождения для женщин, а, напротив, стала эпохой их вторичного «закрепощения».

Скорее, следует говорить о гендерной иерархии и женской служебности и объективации, можно говорить, как это делают феминистские историки, о двух репрессивных институтах мужской власти — о семье и церкви, понимая, что все это отнюдь не исключительная особенность Средних веков.

Большая часть того, что мы знаем о средневековом нормативном, декларативном отношении к женщине, происходит из клерикальных текстов, чьи авторы не имели — по крайней мере, не должны были иметь — особых контактов с женщинами и транслировали отнюдь не преобладающие в обществе настроения, а позицию новозаветной литературы, патристики и др.

Реальное отношение к женщине, по-видимому, сильно разнилось в зависимости от социального слоя и в любом случае отличалось от прескриптивного и вообще от изображаемого в литературе, но и последнее было достаточно разнообразно и отнюдь не гомогенно мизогинистично: инвективы в адрес «евиного племени» соседствовали с марианским культом, и, наоборот, высоты филогинии в куртуазной культуре — с обличениями женской натуры, распутной, лживой, переменчивой, завистливой и скупой, в главном учебнике этой культуры — трактате «О любви» Андрея Капеллана.

Надо иметь в виду хронологические различия. Как писал замечательный французский историк Бернар Гене, «любому медиевисту понятно, что Средневековья никогда не существовало: кому придет в голову засунуть в один мешок людей VII и XIV столетий?» Причем движение шло не по пути прогресса, если считать прогрессом изживание мизогинии. Так, эпоха могущественных аббатис, осмеливавшихся успешно перечить архиепископам, сменилась эпохой, когда проповедницам запретили проповедовать, а визионеркам запретить получать откровения не сумели, зато интерпретацию этих откровений стал контролировать, если не осуществлять, мужчина-духовник.

Вообще уход в монастырь и церковная карьера были способом избавиться от своей женской второсортности — за счет отказа от сексуальности, ведь, как говорил апостол Павел, «нет мужского и женского во Христе». Одним своим крылом раннее христианство производило гендерную революцию и утверждало идеал гендерного равенства в безбрачии и во Христе, другим же утверждало «традиционные ценности», устами того же Павла предписывая женщине «покорность, смирение, чадородие». В христианской доктрине и впоследствии в позднесредневековой практике возобладала вторая позиция, что не мешает нам помнить о первой.

Галина Зеленина
кандидат исторических наук, доцент Центра библеистики и иудаики РГГУ

В средневековой Европе существовали тайные рыцарские ордена
Это неправда.

Хотя, как и любой миф, миф о тайных рыцарских орденах как атрибуте Средневековья имеет определенные основания. Миф вообще никогда полностью не является вымыслом. Всегда часть — это реальные факты, явления, события, но никогда миф не является абсолютным вымыслом.

Рыцарство, как и рыцарские ордена, несомненно, один из атрибутов эпохи Средневековья. Собственно говоря, на этом можно было бы и закончить. Все зависит от того, откуда мы начинаем отсчет эпохи Средневековья. Если мы начинаем Средневековье с периода, последовавшего за падением Западной Римской империи, то рыцарства как привилегированного слоя профессиональных конных воинов еще не существовало. Жорж Дюби, главный специалист в этом вопросе, возводил истоки рыцарства только к X веку, то есть когда добрая половина Средневековья была уже позади. Рыцарские ордена возникают еще позже — только в начале XII века. Если учесть, что Средневековье заканчивается концом XV века, то на период рыцарских орденов остается порядка 300–400 лет и не больше.

Рыцарские ордена — это в первую очередь церковные учреждения, точно так же как ордена монашеские. Но как в христианской традиции невозможно представить себе тайный монашеский орден, точно так же невозможно представить себе в европейском Средневековье и тайный рыцарский орден. Наоборот, принадлежность к ордену подчеркивалась. Существовал целый ряд рыцарских процедур, ритуалов, символов, которые ни в коем случае не скрывались, а, наоборот, всячески выставлялись наружу.


Рыцарство имело много общего с монашеством. Сама по себе идея сообщества, живущего вне мира и следующего определенному уставу — это монашеская идея. Монахи приносили три монашеских обета: первый из них — обет бедности как отказ от владения имуществом; второй — обет послушания; и третий — обет целомудрия, — точно так же и рыцари, начиная с первых двух рыцарских орденов, каковыми являлись ордена госпитальеров и тамплиеров, приносили соответствующие монашеским обеты. В некоторых возникавших позднее орденах обет целомудрия не приносился, орденов на самом деле было не так уж мало, и рыцарь вполне могу иметь семью, но большую часть времени не проживал вместе с ней. Аспект, связывающий рыцарство и монашество, обычно в широких представлениях о Средневековье не присутствует.


Олег Ауров
кандидат исторических наук, доцент, ведущий научный сотрудник лаборатории античной культуры Школы Актуальных Гуманитарных Исследований РАНХиГС, доцент кафедры всеобщей истории ИАИ РГГУ

Средняя продолжительность жизни в Средние века была очень низкой
Это сомнительно.

У нас нет надежной статистики практически ни для одной страны и ни для одного периода Средневековья. Однако заведомо ясно, что демографическая ситуация не могла быть одинаковой в разное время, в разных регионах и в различных социальных группах. Историки согласны более или менее лишь в том, что высокой была детская смертность, притом в семьях не только крестьян, но и знати. Что же касается продолжительности жизни тех, кто все же стал взрослым, ее трудно оценить. Королевские и княжеские генеалогии дают противоречивые сведения, а генеалогий крестьянских или даже рыцарских у нас за небольшим исключением нет. О людях в преклонных годах, притом сохранивших разум и силы, мы нередко читаем у средневековых историков. Карл Великий, Оттон I, Фридрих I Барбаросса скончались в возрасте около семидесяти лет, папа Целестин III дожил примерно до девяноста, а знаменитый венецианский дож Энрико Дандоло лишь немного не дотянул до столетнего юбилея.

Конечно, можно привести не меньше и противоположных примеров: император Оттон II умер на двадцать восьмом году жизни, а его сын Оттон III — на двадцать втором. Какие из этих случаев более показательны? Может быть, красноречивее всего слухи, распространившиеся по Франции после кончины Филиппа IV Красивого. Королю было сорок шесть, и многие современники решили, что он пал жертвой яда или проклятия тамплиеров. Следовательно, в их глазах государь скончался существенно раньше положенного. Во всяком случае, частые утверждения, будто в Средние века люди доживали обычно лет до 25–28, кажутся очень сильным преувеличением. Конечно, случались страшные пандемии, голодовки и войны, приводившие к массовой смертности, но отнюдь не так часто и повсеместно, как мы это себе представляем. И даже при всех этих бедствиях доля людей старше 50 лет в целом неуклонно росла, по меньшей мере с XII века. Во Франции XIV–XV веков свидетельства о 60, 70 и даже 80-летних людях, имевших влияние в политике, военном деле и культуре, настолько часты, что историкам приходится признать серьезное численное увеличение этой возрастной группы населения.

Михаил Бойцов
доктор исторических наук, профессор кафедры политической истории НИУ ВШЭ, заведующий Научно-учебной лабораторией медиевистических исследований НИУ ВШЭ

Сексуальные отношения в Средние века были допустимы только в рамках моногамного брака
Это неправда.

Сексуальные отношения, как известно, могут и всегда могли быть самые разные в смысле их характера и участников, причем чем экстравагантнее они, тем меньше мы о них знаем.

Если говорить о норме, диктуемой, например, церковью: сексуальные отношения должны реализовываться в рамках гетеросексуального моногамного брака, — то да, с определенными послаблениями в адрес мужчин, и в этом смысле мы недалеко от Средних веков ушли.

Если говорить о практике, то она, разумеется, выходила за эти рамки во всевозможных направлениях. Наиболее толерантным было отношение к внебрачным сексуальным связям мужчин, особенно с женщинами низшего статуса. На распространенность добрачных сексуальных отношений, очевидно, указывает высокий брачный возраст (25 лет и выше), например, в Северной Европе в позднее Средневековье.

Упорное насаждение папством целибата в конце XI века говорит о том, что целибат не соблюдался, об открытом сожительстве монахов с конкубинками свидетельствует уже в XII веке и Пьер Абеляр, а еще позже толстый похотливый монах (или кюре) становится частым героем фаблио. Примерно до XII века, до осуществления церковью жесткой репрессивной политики, существовала и не особенно скрывалась и монашеская гомосексуальная субкультура; exempla повествуют о трагических финалах незаконных романов монахов с монахинями и так далее. Настойчивые запреты межконфессиональных сексуальных контактов указывают на то, что таковые имели место, разумеется, без всякого брачного прикрытия.

Вольное сексуальное поведение мужних жен, расхаживающих по гулянкам, заводящих себе любовников и зачинающих от них детей, которых потом воспитывает муж, становится общим местом в позднесредневековой городской сатире и оставляет «в рамках моногамного брака» лишь детей, вне зависимости от их биологического происхождения. Никто не отменял и проституцию, существовавшую в разных формах (бродячие проститутки, организованные бордели) и одобренную даже Отцами Церкви и средневековым правом ради отвращения мужской сексуальной агрессии от «честных женщин».

Наконец, позднесредневековые судебные документы зафиксировали и случаи скотоложества: при обвинительном приговоре сексуального либертина сжигали на костре в одном мешке с животным-соучастником, например, с овцой.

И наоборот, если обратиться к самому браку, то основное правило куртуазной культуры, высказанное Андреем Капелланом, гласило: нет любви в браке. Что касается брачного секса, то он тоже не одобрялся и терпелся только прокреации ради, причем, как предписывал Блаженный Августин, следовало допускать лишь обузданное соитие с благими намерениями, а не «сладострастие» с его «беспорядочными и непристойными движениями». Идеалом представлялся целомудренный брак, примером коего служил брак Марии и Иосифа, и таковой прямо предписывался женатым священникам, которые, начиная с определенного чина, должны были трансформировать свои супружеские отношения в братско-сестринские и жить с супругой раздельно.

Галина Зеленина
кандидат исторических наук, доцент Центра библеистики и иудаики РГГУ

Образованными людьми в Средние века были исключительно монахи
Это неправда.

Конечно, в Средневековье при многих монастырях были школы, и среди них встречались просто замечательные, из которых выходили крупные ученые. Однако не во всех монашеских обителях ценили образование и даже не во всех братствах. Так, святой Франциск относился к школьному знанию недоверчиво, что, правда, не помешало появлению среди францисканцев весьма ученых людей. Но, главное, образованными были отнюдь не одни лишь монахи.

Во-первых, образование требовалось клиру — белому духовенству (а это совсем не то же самое, что монашество). Епископские школы при кафедральных соборах играли важную роль уже в раннем Средневековье. Некоторые из них получили широкую известность, как, например, школа в Шартре в XII веке. Во-вторых, далеко не вся светская знать состояла из безграмотных людей — а высшем обществе образованные люди отнюдь не были редкостью. Порой юных аристократов отдавали учиться в монастыри, но они получали и домашнее образование. Более того, именно дворцы становились порой центрами учености и образования. Так, небольшой кружок образованных людей вокруг императора Карла Великого называли Академией, а действительно крупная школа действовала несколько веков подряд в Магнавре — одном из главных константинопольских дворцов. С подъемом городов, начавшимся в Западной Европе в XI веке, крупные школы стали возникать и там, чем не преминули воспользоваться состоятельные горожане. По большей части из таких школ и будут с XII века вырастать университеты. Но уже до первых университетов в Болонье и Париже славилась медицинская школа в Салерно (с IX века), где, кстати, среди уважаемых профессоров были женщины. В медицинской школе в Монпелье (с XII века) разрешалось преподавать мусульманам и иудеям. Так что и помимо монахов в средневековой Европе людей образованных было вовсе не так мало.

Михаил Бойцов
доктор исторических наук, профессор кафедры политической истории НИУ ВШЭ, заведующий Научно-учебной лабораторией медиевистических исследований НИУ ВШЭ[/spoiler]

[Radugnyi]

Наткнулась на портал в интернете - https://postnauka.ru/history-of-everything
Мне проект показался очень интересным.

[Radugnyi]

Средневековые ордалии: от каленого железа до хлеба и сыра

Историк Ольга Тогоева о том, что такое Божий суд, чем ордалии отличались от пыток и как проверяли обвиняемых с помощью воды, огня, хлеба и сыра

Ордалии (judicium Dei) — это система судебных доказательств, принятая в Западной Европе в раннее Средневековье и существовавшая преимущественно до XIV века. Традиционно считается, что они применялись при обвинительной процедуре (accusatio), которая предполагала, что единственным судьей как в гражданских, так и в уголовных процессах являлся сам Господь.

Свидетельства об ордалиях

Самые ранние письменные свидетельства о существовании института ордалий относятся к VI–VIII векам. Церковные ordines (своды правил проведения подобных испытаний), в большинстве своем вошедшие в классическое издание Monumenta Germaniae Historica, датируются IX–XIV веками и в основном происходят из региона Francia, включавшего Среднюю Германию, Лотарингию и Северную Францию — территории, где особо сильные позиции занимали прелаты во главе с Хинкмаром Реймсским, считавшие ордалию вернейшим судебным доказательством вины или невиновности подозреваемого. Впрочем, подобные правила обвинительной процедуры бытовали и во многих других европейских регионах. Последние своды ordines (всего их насчитывается 19) датируются XIV веком, и это обстоятельство свидетельствует о чрезвычайной живучести Божьего суда. Сохранились также 35 отдельных «правил», посвященных наиболее распространенным типам ордалий (каленым железом, кипятком, холодной водой, хлебом и сыром) и дошедших до нас как в отдельных рукописях, так и в кодексах.

Божий суд

Ни один чиновник не мог по собственному почину начать расследование преступления. Необходимо было, чтобы в суд явился обвинитель. Если же и через год обвинитель не находился, дело, даже если оно оставалось нераскрытым, следовало прекратить. При наличии доноса судебные чиновники получали право арестовать одновременно и обвинителя, и обвиняемого. Их вместе вызывали на заседание, где обвинение должно было быть повторено вслух. Ответчик либо сразу признавался в содеянном, либо отрицал свое участие в преступлении и требовал проведения ордалии — физического испытания, в ходе которого его невиновность была бы доказана.

Роль тех, кого исследователи привычно называют судьями, в подобных процессах оказывалась минимальной, ведь решение о виновности или невиновности человека формально выносили не они. Светские чиновники и представители церкви, участие которых при проведении ордалии являлось обязательным, выступали лишь свидетелями проявления Божьей воли, поскольку Господь рассматривался как единственный, Высший судия, кому доступна истинная правда о преступлении и кто может вынести приговор обвиняемому — и сделать это исключительно посредством тела человека.

Виды ордалий

Исследователи традиционно выделяют три вида средневековых ордалий. Двусторонние (активные) ордалии предполагали участие в испытании сразу и обвинителя, и обвиняемого. К ним относился, в частности, судебный поединок (purgatio vulgaris), на котором с оружием в руках сражались противоборствующие стороны или их законные представители («чемпионы»). Если побеждал обвинитель, ответчика ждала неминуемая кара. В обратной ситуации доносчик сам оказывался в роли преступника, и его судили за лжесвидетельство. На протяжении всего Средневековья судебный поединок оставался одной из самых распространенных ордалий на всей территории Европы. Менее известным являлось двустороннее испытание крестом (judicium crucis), которое проводилось в церкви. Здесь обвинитель и обвиняемый должны были встать друг напротив друга рядом с распятием и скрестить руки на груди: тот, кто опускал руки первым, считался проигравшим. Такой вариант ордалии был распространен, в частности, на территории современных Англии, Ирландии и Дании.

Значительно более активно в эпоху Средневековья использовались односторонние (пассивные) ордалии, являвшиеся также самыми разнообразными. Обвиняемый мог предложить суду испытать его посредством каленого железа (ferrum candes, ignitum): брусок следовало определенное время подержать в руке, и, если через три дня на коже не оставалось никаких следов от ожога, человек признавался невиновным. На тот же эффект была рассчитана и ордалия кипятком (aqua fervens), в который нужно было опустить одну или обе руки. Иногда также подобная ордалия предполагала использование лемехов плуга (examen vomerum ignitorum), которые раскаляли добела и на которых ответчику следовало простоять какое-то время босиком. Более сложным вариантом считалась ордалия холодной водой (aqua frigida), когда обвиняемого на веревке опускали связанным в близлежащий водоем и наблюдали за его «плаванием». Если человек начинал тонуть, его объявляли невиновным, в обратном случае приговаривали как преступника. Весьма специфичной являлась и ордалия хлебом и сыром, когда подозреваемому перетягивали желудок и заставляли проглотить определенную меру съестного; те же правила действовали и в том случае, когда в горло ему вливали воду или иное питье. Такие испытания получили особую популярность, к примеру, на территории современной Италии.

Наконец, в отдельную группу выделялись «Божественные» ордалии, или ордалии чудом. К примеру, считалось, что на целование креста (иконы) в церкви или на посещение могилы святого может отважиться лишь невиновный человек. Точно так же только он побеждал при бросании жребия или иных вариантах гадания.

Отличие ордалий от пыток

Формальных, но от того не менее значимых различий между ордалией и пыткой существовало довольно много. Прежде всего речь шла о доказательстве вины подозреваемого (в случае ордалии) и о средстве получения такого доказательства, то есть признания арестованного (в случае использования пытки). Решение о применении ордалии исходило исключительно от самого ответчика, тогда как пытку имели право назначать сами судьи. Как следствие, при ордалии главными действующими лицами всегда являлись обвинитель и обвиняемый. На пытке же обвиняемый оказывался один на один с судьей. Более того, в ней не принимали участия священники. Соответствующим образом менялся и сам мистический характер испытания: если в первом случае решение ожидалось непосредственно от Господа, то во втором приговор выносили люди, наделенные судебной властью.


Ордалии через поединки

Одной из наиболее активно используемых на протяжении всего позднего Средневековья и раннего Нового времени оставалась двусторонняя ордалия через судебный поединок — обращения к ней, к примеру, во Французском королевстве фиксируются еще в конце XVI века. Впоследствии правила проведения подобных поединков легли в основу уже дуэльного кодекса. Не менее популярными являлись в этот период и «Божественные» ордалии: необъяснимое спасение из тюрьмы или с места казни; обрыв веревки, на которой вешали осужденного; внезапное обрушение лестницы, ведущей на эшафот; появление крови на теле убитого при одном лишь приближении к нему истинного преступника — все эти случаи продолжали восприниматься окружающими как истинные чудеса, как проявление воли Господа, указывавшего таким образом на виновность или невиновность человека.

Вера во вмешательство свыше в дела людей, в том числе в судебной сфере, оставалась присуща жителям современной Италии, Франции, Англии, Германии, Нидерландов, Польши, Венгрии вплоть до XVI–XVII веков. Столь же значимым по-прежнему было для них и обращение к односторонним ордалиям. Так называемое плавание применялось в английских ведовских процессах до начала XVIII века. Испытание ведьм взвешиванием с последующей выдачей соответствующего сертификата практиковалось в Германии вплоть до XVIII века. Древнерусские обычаи крестного целования или бросания жребия присутствовали в судебной практике еще в XVI веке, как отмечал Джильс Флетчер, британский посол при дворе Бориса Годунова. А обычай не вешать повторно человека, сорвавшегося с виселицы, был законодательно отменен лишь при Петре I. Только в XVIII веке система ордалических доказательств вины или невиновности человека уступила в Европе место более рациональным принципам судопроизводства.

[Radugnyi]

Удача, полководческий талант и дурость противника: пять неравных битв Средневековья

У вас нет денег, ваши вассалы разгромлены, а союзники готовы вонзить нож в спину. Как воевать? Спокуха! Победить сильного врага можно, даже уступая ему в численности. Немного везения, грамотные манёвры и идиотизм противника творят чудеса. Даже в Средневековье, где всем рулит рыцарская кавалерия.

Битва при Бэннокбёрне — коли копьём английскую консерву

10 тысяч шотландцев vs. 25 тысяч англичан

Это, пожалуй, одно из самых раскрученных сражений Средневековья. Freedom! Scotland!, унижение англосаксов — в своё время это грело душу многим европейцам на континенте.

Помимо этого, сражение стало одной из точек отсчёта для «пехотной революции». Это когда плотный строй солдат, вооружённых длинным древковым оружием, делает рыцарскую конницу удобрением для близлежащего поля. Простолюдины мочат аристократов — во-первых, это прогрессивно. Во-вторых, какие перспективы открываются для найма массовых армий, которые по эффективности не уступают рыцарям, а главное — ими можно управлять!

Битва, меж тем, немного о другом.

Двадцать третьего июня 1314 года 25-тысячная армия английского короля Эдуарда II пришла спасать замок Стирлинг, который осаждало 10-тысячное войско самопровозглашённого шотландского короля Роберта Брюса. У Эдуарда II были свои виды на будущее Шотландии, и Брюсу там места не было.

Шотландцы, увидев огромную армию, сняли осаду и немедленно окопались. С фронта они были прикрыты речкой Бэннокбёрн и болотами. Вдобавок Брюс приказал выкопать ямы и рвы, чтобы задержать атаку кавалерии, — и очень вовремя.

Ужаленные в задницу собственным самолюбием феодалы — кошмар для любого полководца.

Рыцарский авангард англичан во главе с Робертом де Богуном без приказа атаковал шотландцев прямо через все эти болота, укрепления и говны.
Брюс лично зарубил де Богуна, чтобы не выпендривался. Ободрённые шотландцы сделали чардж, после чего пехота с копьями доказала своё эволюционное преимущество над сбившимися в неуправляемую толпу рыцарями. Так победой куража и грамотной позиции над тупостью закончился первый день битвы.

Наступил второй день. Английское войско форсировало Бэннокбёрн и продолжило своё наступление на Стирлинг через узкую равнину. С одной стороны от англичан были река и болото, с другой — лесистая местность. Именно из-за леса внезапно для всех и показалась шотландская армия. Небольшая молитва — и вот уже толпа шотландцев с копьями наперевес атакует англичан.

Армия англичан, так и не отдохнувших за время ночного перехода, растянулась на несколько километров и превратилась в неуправляемую толпу. Из-за начавшейся паники английские рыцари стали давить своих же лучников, а пехота побежала к болоту, где массово утонула. Посреди всего этого бедлама стояли шотландские шилтроны и шинковали бегущих.

Английская армия потеряла более десяти тысяч человек, оставшиеся разбежались. Роберт Брюс потерял четыре тысячи человек и захватил стратегическую инициативу в войне.

В 1328 году англичане признали-таки Роберта Брюса королём, а Шотландию — независимым королевством. И с горя пошли нахлобучивать Францию. Шутка.

Свою самую известную битву Брюс выиграл не из-за какой-то особой пехотной тактики или супероружия, а благодаря грамотному маневрированию, навязав противнику сражение в неудобной для того позиции. Характерно, что после его смерти в шотландской военной машине не нашлось достойного полководца. И подавляющее большинство битв с англичанами шотландцы феерически слили.

Битва при Моргартене — габсбургская ветчина по-швейцарски

1700 швейцарских ополченцев vs. 9 тысяч герцога Леопольда

Очень приятно резать Габсбургов, швейцарцы зуб дают. В 1314 году Фридрих Габсбург вознамерился «вернуть в семью» контроль за «лесными кантонами», утерянный в XIII веке.

Население трёх кантонов такие перспективы никак не устраивали. К тому же у самого могущественного из них — кантона Швиц — были земельные претензии к Айнзидельнскому аббатству. Габсбурги поддерживали местного аббата, что не добавляло швейцарцам любви к служителям культа. В 1315 году ополченцы из Швица захватили монастырь и разграбили его к чертям. Это стало последней каплей. Габсбурги получили повод примерно наказать попутавших берега горцев.

Девятитысячный отряд герцога Леопольда Австрийского бодро выступил в поход. Три кантона с трудом наскребли бы несколько тысяч ополченцев. Но тут ещё кантон Унтервальден решил саботировать военные усилия. В итоге против австрийцев выставили 1700 человек.

В открытом столкновении швейцарцам светила только бойня. Однако из опыта редких столкновений с имперскими феодалами ополченцы знали — на узких горных дорогах рыцарские армии становятся неповоротливыми и неуправляемыми. Тогда можно и малыми силами вырезать рыцарюг, если только устроить засаду в нужном месте.

Тем временем, согласно умному плану герцога Леопольда, австрийцы должны были уничтожить швейцарское ополчение внезапным ударом к северу от прохода Моргартен. Не выгорело. Прямо на перевале 15 ноября 1315 года швейцарцы устроили засаду.

Австрийцы оказались зажаты между горным перевалом и болотом. Узкая тропа, по которой они шли, была перекрыта со всех сторон, а за завалами укрылись ополченцы. Попытки рыцарей выбить швейцарцев из-за их укрытий закончились провалом.

Скученное на небольшой территории австрийское войско быстро превратилось в неуправляемую орду. Швейцарцы ударили со всех сторон и сражение превратилось в погром. Многие утонули в болоте. По словам хрониста, «людей герцога Леопольда просто резали как скот». Армия герцога Леопольда исчезла.

Победа при Моргартене создала Швейцарскую конфедерацию — три кантона заключили постоянный политический союз. Спустя некоторое время к Конфедерации потянулись города и кантоны швейцарского севера, которые были по горло сыты Габсбургами.

Но для истории важно другое. Вооружённые древковым оружием длиной по два-три и более метров, плотные построения ополченцев смогли отразить натиск рыцарской кавалерии.

Пройдёт не так много времени — и швейцарская тактика станет головной болью для любой рыцарской армии.


Битва при Ла-Рошели — огненный адьос английскому флоту


12 (по другим данным, 22) кастильских галер vs. 50 английских кораблей

Во-первых, это было красиво. Огромный английский флот горел на рейде Ла-Рошели.

Кастильский адмирал Амброзио Бокканегра с удовлетворением взирал на трупы утонувших британских моряков. Планам Эдуарда III по отвоеванию Гиени не суждено было сбыться. Вся его армия — десять тысяч солдат, около тысячи рыцарей и огромная казна для оплаты этой авантюры — оказалась захвачена или уничтожена французами.

К этой катастрофе англичане пёрли с настойчивостью носорога. Для начала они проиграли гражданскую войну в Кастилии. Пришедший к власти в 1369 году Энрике Трастамарский немедленно отрядил кастильский флот на помощь своим союзникам французам. В том же году французы начали боевые действия в Гиени. Войска в 1370 году возглавил Бертран дю Геклен — и английские замки стали сдаваться один за другим.

Ситуация на фронтах быстро двигалась от «твою же мать» к «ах ты ж ё!».

В 1371 году франко-кастильский флот приплыл к английскому побережью. Плимут, Дартмут, остров Уайт, Саутгемптон, Хастингс, Фолкстоун — не было такого крупного порта или гавани, которую бы не сожгли.

В ответ на такое непотребство король Эдуард собрал большую армию вторжения. Задачи были простые: вернуть Гиень и уничтожить флот противника. Двадцать первого июня 50 английских кораблей, вошедших в Ла-Рошель, были обнаружены флотом кастильского адмирала Антонио Бокканегра. Двенадцать лёгких галер против всей этой армады? Проще простого, когда во главе флота стоит генуэзец!

Бокканегра просто ждал отлива. Двадцать второго июня тяжёлые английские корабли «наосы» оказались на мели. Подошедшие на расстояние выстрела галеры бомбардировали неподвижный английский флот. Десятки кораблей горели, команды остальных были в панике. Моряки и солдаты, спасаясь от огня, бросались за борт. Их расстреливали из луков, бомбард и арбалетов, они тонули. И всё это на глазах у потрясённого гарнизона крепости Ла-Рошель, которую осаждали французы.

Победа была оглушительной. Армия вторжения просто исчезла. Через два месяца французы взяли Ла-Рошель, а к 1389 году отвоевали практически все захваченные англичанами территории.

Но в 1415 году Генрих V доказал всем, что английскую угрозу ещё рано списывать со счетов.


Битва при Вернёе — высокое искусство скакать по граблям

9 тысяч англичан vs. 14 тысяч французов


«И вот пока у нас есть эти два пальца, мы — англичане — будем бить вас, французов, как угодно и где угодно!» — в 1424 году анекдот в очередной раз стал реальностью.


Положение дофина Карла, будущего короля Карла VII, было хуже некуда. Его власть признала только Южная Франция. Из плюсов было то, что великий король Генрих V, угробивший французскую армию и цвет европейского дворянства при Азенкуре в 1415 году, успел умереть. Минусом стала нехватка войск и жуткий страх — англичан боялись, как бича божьего.

Но тут фортуна улыбнулась французам. Они сумели в два приёма нанять более 12 тысяч шотландцев. В феврале 1424 года миланский герцог Филиппо Мария Висконти заключил союз с дофином и выслал ему на помощь две тысячи кавалеристов. Порыскав в сундуках, нищий двор Карла наскрёб средств ещё на несколько тысяч солдат. И вот с этой армией в 14 тысяч человек французы выступили в поход.

Первую пару недель всё шло хорошо. Мелкие крепости сдавались французам. Поймавшие кураж шотландцы и молодые французские дворяне требовали решительно наступать и мочить англичан прямо в их логове. Умудрённые английскими тумаками под Азенкуром их более опытные камрады пребывали в нерешительности. Повторять разгромный опыт никто не хотел. Но кто не рискует, тот не пьёт рейнское — и французская армия понеслась прямо вглубь английских владений. Вначале августа 1424 года она захватила крепость и город Вернёй на севере Франции. Тут уже последнему коновалу в обозе стало ясно, что грядёт жестокая драка.

Девять тысяч англичан под командованием Джона Бедфорда примчались под Вернёй 17 августа. И прямо на равнине рядом с городом два войска сошлись в жёсткой баталии.

Английские лучники спровоцировали атаку миланской кавалерии. Если Бедфорд надеялся на повторение Азенкура, то тут его ждал облом. Миланскому доспеху все эти лонгбоу и прочие валлийские вундервафли были нипочём. Ломбардцы доскакали до английских порядков и устроили лучникам лихую резню. Фланг англичан бежал. Французы обрушились на обоз и стали его грабить.

Катастрофа была близка как никогда, но тут у англичан появился шанс — и они его использовали на все сто. Вместо защиты обоза, они ударили в образовавшийся между кавалерией и французскими пехотинцами разрыв и в жёсткой рубке отбросили их.

Отступление быстро превратилось в бегство.

Неосмотрительно выдвинувшихся вперёд шотландцев окружили и тут же припомнили им все: и Роберта Брюса, и сожжённый Йорк, и набеги. Потом подтянулись стрелки обоза и началось избиение. Пока англичане геноцидили шотландцев, к месту бойни дотрусили миланцы. Взглянув на островные непотребства, сыны кватроченто умчались в закат.

Спустя час все было кончено. Англичане потеряли 1600 человек, французы — около восьми тысяч. Всё шотландское командование погибло. Были убиты почти все командующие французов. Главком граф д’Омаль вообще очень неудачно сбежал с поля боя — утонул во рву Вернея. Получился второй Азенкур, повторения которого французы так боялись.

Но удача всё-таки была на их стороне. Вместо того, чтобы устроить лихую атаку на французский юг и поставить жирную точку во всей войне, Бедфорд решил методично завоёвывать французский север и запад. Дофин получил время собрать новую армию, найти союзников и деньги. Потом и Жанна д’Арк подтянулась, и англичанам резко стало не до новых завоеваний.

Битва при Загонаре — профуканный шанс загегемонить Италию

8 тысяч миланцев vs. 12 тысяч флорентийцев

В 1423 году Филиппо Мария Висконти, герцог Милана, решил, что неплохо бы добавить к своей территории город Форли. Как раз тамошний владетель, перед тем как дать дуба, назначил его опекуном над своим малолетним сыном. Правда, это не понравилось вдове покойного. Начался спор хозяйствующих субъектов, и в итоге соседняя Флоренция, у которой тоже были виды на город, объявила войну Милану.
Так началась Ломбардская война, которая закончилась только в 1454 году. По одну сторону баррикад — Миланское герцогство во главе со знаменитым родом Висконти. По другую — рыхлый альянс Венеции, Флоренции, Папского государства, где каждый пытался урвать у зазевавшегося союзника замки и территории или на худой конец продаться подороже противнику.

Чего в этом было больше: типично итальянского характера или духа времени — не смог бы разобраться и сам Данте.

В феврале 1424 года флорентийцев разгромили у Форли. Тут бы многомудрым купцам и прекратить боевые действия, но Республика закусила удила и побежала жаловаться папе римскому.

Так на стороне Флоренции оказался гонфалоньер Церкви, то есть главком вооружённых сил папы, известный кондотьер Карло Малатеста. Опыта ему было не занимать: он уже полвека воевал то за Венецию, то за Флоренцию, то за Милан — короче, за любого, кто платит. Не кидал он разве что папство.

Миланцы после разгрома флорентийцев развили бурную деятельность в Романье. Захватили несколько городов и оказались в подозрительный близости от Флоренции.

Тут Висконти пришла в голову отличная мысль: а что, если захватить Флоренцию? Сразу же можно стать гегемоном Центральной Италии!

Республика с такими перспективами была резко несогласна. Малатесте быстро набрали большую армию (до восьми тысяч кавалеристов, около пяти тысяч пехотинцев и другие отряды) и отправили возвращать всё захваченное миланцами обратно. Так сеньор Карло летом 1424 года оказался под Форли. Взять город нахрапом он не смог, так что осадил по всем правилам науки — и тут же стал нести потери, потому что антисанитария, отсутствие гигиены, народишко, опять же, разбегается, поскольку прижимистая Флоренция деньги зажала... Однако умереть от тифа в траншее судьба ему не дала — в начале июля на горизонте показалась миланская армия.

Четыре тысячи всадников и столько же пехотинцев во главе с Анджело делла Пергола решили не искушать судьбу и вместо деблокады Форли захватили замок Загонару. В нём они благополучно и укрепились. Малатеста, настроенный на решительный мордобой под стенами города, такого гнусного манёвра не понял. Нарушив все приказы, гонфалоньер как ужаленный понёсся к Загонаре.

Утром 24 июля, после изматывающего марш-броска под сильным дождём, растянув всё войско длинной кишкой на несколько километров, Малатеста вышел к замку — и с разбега бросил в атаку кавалерийский авангард. Делла Пергола, увидав такой подарок, радостно перекрестился и ударил своей кавалерией во фланг наступающим флорентийцам.

Это был полный разгром. Миланские всадники нашинковали флорентийскую армию на ветчину. Те, кто вовремя не смылся, сдались. В плен попали сам Малатеста, практически вся пехота и три тысячи кавалеристов.

Перед Висконти буквально на блюдечке лежало блестящее будущее, которое герцог сам профукал.

Он начал решать, какому феодалу что из завоёванного отдать, вернул Малатесте его владения в Романье, загулял… — и оказалось, что Флоренция заключила альянс с Венецией.

Потеря Брешии в 1426 году уничтожила надежды Милана на тотальное доминирование в Италии. Впереди была изматывающая война, которая подарила истории целую плеяду замечательных полководцев: от миланца Франческо Сфорца до венецианца Бартоломео Коллеони.

Конечно, эпичные разгромы стотысячных армий небольшой ватагой храбрецов встречались только в придворных хрониках. Или когда профессиональное рыцарское войско громило крестьянские или городские ополчения. Но иногда удача и полководческий талант — вместе с дуростью противника — творили чудеса на поле боя.

[Radugnyi]

))

Памятник маленькому подвигу одной тёти

В городе Векшё в Швеции есть маленькое торжество в честь Дануты Даниэльссон, которая 13 апреля 1985 года со всей своей силы зарядила сумкой неонацисту Сеппо Селуска. Мать Дануты являлась бывшей узницей концлагеря Освенцим.
Позже «скинхед» Сеппо Селуска был осуждён за пытки и убийство еврея-гея.
P.S. К сожалению, градоначальники Векшё в 2015 году демонтировали памятник.

[Radugnyi]

Как написать законы, которые невозможно изменить
Автор: Сергей Левашов.

История Древней Греции хранит немало замечательных легенд, в которых порой есть интересные решения и для современных проблем. Например, как написать законы, которые невозможно изменить (ну почти). Хотите, как в Греции? Тогда вот вам рецепт от Залевка Локрийского: надо всего лишь взять веревку и…

Из дошедших до нас показаний очевидцев известно, что жизнь обычного люда в Древней Греции была совсем не сахар и не мёд. Горькая житуха закономерно провоцировала переселения обычных граждан из Греции куда подальше в поисках лучшей жизни. Именно так случилось с жителями Локриды, которые между VIII и VII вв. до н.э. массово съехали в Италию и основали там колонию - Локры Эпизефирские.



Со слов Аристотеля, эти «потомки беглых рабов и разбойников, воров и прелюбодеев... всегда жили вне законов, потому, что их не имели, а если была в них нужда, следовали чужим, принесенным извне». Ну то есть, нормальная, социально-активная часть греческого населения из низших слоев. Приехав на место, начали обустраиваться и через каких-то полвека сильно озадачились проблемой: место новое, люди все свои, аристократов нет, местные авторитеты уважаемы, а жизнь лучше не стала.



Тут следует сделать небольшое разъяснение. В стародавние времена греки жили по традициям, данным им богами. Нарушителей и осквернителей ждал «разбор полетов» в подземном царстве Аида, где три наследника Зевса – Минос, Радаманф и Эак – спрашивали с теней за умерших: кто по жизни был? под кем ходил? че мутил? Тех кто жил правильно, отправляли в Элизиум, страну «вечной радости и покоя», тех кто облажался – на Поле Вечных Мук. Вот, собственно, и все правила, которым новые итальянские колонисты следовали. Ясно, что для устройства нормальной, тем более лучшей жизни этого недостаточно. Некоторые традиции, правила и обычаи, конечно, существовали, но только в устной форме в виде рассказов уважаемых греков. То есть, по методу испорченного телефона на протяжении нескольких столетий. Остается только фантазировать, насколько менялись эти рассказы в пределах даже пары поколений.



В нашем случае положение колонистов усугублялось еще и совершенно разнородным составом, когда каждый рассказывал свои традиции, сообразно месту своего рождения и пониманию жизни. Поэтому попытки просто все это записать предсказуемо потерпели фиаско: рассказанных по памяти законов было явно больше, чем пишущих принадлежностей, и в какой-то момент папирус кончился, а законы нет. И то, что записали, вообще никуда не годилось. Поскольку компактное полисное проживание позволяло обсудить проблему коллективно, за пару дней и почти без мордобоя собравшиеся на площади города активисты сообща пришли к несложному выводу: это все потому, что у нас нет правильных и хороших законов, а те, что есть, никуда не годятся.



Итак, коллективный разум признал, что бардак нормативно-правового регулирования требует срочной формализации в виде простых, хороших и всем понятных законов, з а п и с а н н ы х на чем-нибудь, чтобы не забыть и не потерялось. Но кто их напишет? Явно надо спросить совета там, где точно должны знать. Поскольку Олимп далеко и ему пофиг на проблемы провинциального полиса, да и очередь к Зевсу, примерно в середине VII в. до н.э. локрийцы отправляют полномочную делегацию к Дельфийскому оракулу, с очень непростым вопросом «Что теперь делать-то?». Почти бесплатно этот древнегреческий Google ответил: «Скажите Залевку, мудрейшему из всех; слушайте его!»


«Окей, гугл» ответили делегаты, вернулись в Локры Эпизефирские, нашли Залевка и поставили перед фактом. Наш герой был не просто сам себе грек, а уважаемый, умный и образованный гражданин, судя по всему с немалым опытом переговоров – фесмофет (почему они не пришли к нему раньше, история умалчивает).

[quote]- Напиши нам правильные законы, а?

- Напишу. И даже бесплатно, но при условии, что вы все поклянетесь соблюдать их на веки вечные и не менять никогда.
[/quote]
Локрийцы забожились традиционным греческим «падлой буду, шоб мне Зевса не видать!» и сели ждать законов.


В 664 году до н.э. все было готово и Залевк на собрании лучших граждан Локриды огласил свое сочинение. Законы оказались настолько понятными, простыми и справедливыми для всех, что все с удивлением спросили автора, как ему удалось такое сложное и очень ответственное дело. Залевк ответил: «Приснилось».

В целом законы были достаточно суровыми, но народ это устраивало, потому что теперь все было понятно, что к чему, кто кому что должен или нет, где у кого права и обязанности, кому, как, кого и за что судить. Например, если до законов Залевка судили как придется и приговоры лепили от балды, то теперь все причастные к процессу подчинялись понятным правилам, когда конкретному преступлению назначалась заранее известная мера наказания. Такой подход имел и профилактический эффект, поскольку каждый заранее знал, сколько «стоит» по закону тот или иной косяк.



Главной фишкой юридической техники принятых законов были правила их изменения. Залевк написал, что следует считать «преступником всякого, кто вмешается в самые идеальные и самые справедливые законы Залевка». А чтобы исключить вмешательство, в закон занесли такие нормы:

«Если при разбирательстве какого-нибудь дела одна сторона будет толковать закон так, а другая сторона — иначе, обе спорящих стороны должны явиться в суд с веревками на шее, и чье толкование будет судом отвергнуто, тот должен на месте удавиться...»

«А если кому захочется, пусть явится в Народное собрание с петлей на шее, чтобы в случае провала предложения его можно было повесить с минимальными затратами для города».

За почти 300 лет применения свода Залевка в него не было добавлено ни одного изменения. No comments.



Примерно через сто с небольшим лет чарующий аромат процветания локрийцев привлек внимание соседей. Из сицилийского полиса Катана пришел некий гражданин Харонд, с вопросом:

[quote]- Как это вы так?

На что локрийцы ответили:

- А вот! - и показали ему свод законов Залевка.

- Умно! – ответил Харонд и пошел обратно, чтобы написать такой же, только лучше.[/quote]

В период между VI и V веками до н. э. в Катане и прочих халкидских колониях вышел сборник законов под авторством Харонда, банально сплагиаченный у локрийцев, но все же имевший некоторые улучшения под местные сицилийские реалии.

Например, у Залевка: «Если кто кому выколет глаз, то сам должен лишиться глаза». Харонд добавил: «... а если выколет одноглазому, то должен лишиться обоих»

Залевк установил: «Кто не имел детей и развелся, тому дозволяется взять новую жену». Харонд добавил: «…но не моложе прежней».

Если у Залевка: «Кто в первом браке сумел быть счастлив, тот не портит себе счастья; кто не сумел, тот не повторит несчастья», - то поправки Харонда не разрешали второй брак, если от первого оставались дети.

И напоследок байка о том, как собственные законы убили их автора.

Однажды Харонд возвращался с дачи и заехал на городское собрание, но в спешке и по запаре забыл снять с пояса меч. Являться и присутствовать с оружием там строго запрещалось законом, на что ему и указали собравшиеся:

- Ну, конечно, всем нарушать закон - нельзя, а Харонду - можно!

Но Харонд ответил с достоинством:

- Вовсе нет! Я специально пришел сюда с оружием, чтобы проверить действие своего закона, по которому нарушитель, кто бы он ни был, должен быть строго наказан!

После чего совершил сеппуку по-гречески – пронзил себе грудь мечом.


Такой подход к обязательности законов позднее очень поравился древним римлянам и был выражен в известной максиме:

Dura lex, sed lex.
(Закон суров, но закон)

[Radugnyi]

С чем ассоциируется любой современный медик? С белым халатом. Причем настолько сильно ассоциируется, что медиков часто называют просто - «люди в белых халатах», и всем ясно, о ком идет речь.

А ведь так было далеко не всегда. До середины позапрошлого века врачи о белом халате и слыхом не слыхивали, и ведать не ведали. И одевались очень по-разному. В средневековье - обычно в мантии, чтобы посолиднее выглядеть. Хотя были варианты… Например, если была эпидемия чумы, то медик выглядел очень экзотично. В первой половине XIX веке какой-то особой униформы для медиков не было. Одевались так, как было удобно. Могли надеть повседневную одежду, могли сюртук или партикулярный (гражданский) мундир. Медсестры носили длинные черные платья, белые фартуки, а на голове – белые платки.

Появление белого халата связана с появлением асептики и антисептики. Сначала венгерский врач-акушер Игнац Земмельвей предложил мыть руки перед работой с помощью раствора хлорной извести, что привело к снижению количества случаев родильной горячки. А спустя 20 лет шотландский хирург Джозеф Листер ввел целую систему мер обеззараживания медицинских инструментов, поверхностей, а также рук путем длительного мытья дезинфицирующими растворами.

Вот примерно в это время (в середине XIX века) и появился белый халат. Точную дату назвать не представляется возможным. По некоторым данным, автора белого халата был сам Земмельвей.

В России белый халат появился примерно в 80 годах XIX века. Когда появился и где- точно установить тоже не представляется возможным. В разных источниках написано по-разному. Кто-то считает, что первыми белые халаты стали носить военные хирурги во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов, кто-то называет московскую клинику Н. Склифосовского, кто-то называет в качестве первопроходца петербургский военный госпиталь.

А вот почему халат именно белый, то тут можно сказать достаточно точно. Во-первых, на белом халате очень хорошо заметны грязные пятна, таким образом, видно сразу, можно ли медика допускать к больным, или не стоит. И, во-вторых, на тот момент единственный способ дезинфекции одежды была частая стирка при высокой температуре с использованием хлоросодержащих моющих веществ, из-за чего любая одежда, кроме белой, выцветает.

Начиная с 50 годов XX века, когда появились другие методы асептики и антисептики, стали периодически появляться попытки заменить халаты белого цвета на медицинскую униформу других, более веселеньких расцветок – синюю, бирюзовую, зеленую.. Мол, медиков белый цвет ослепляет, а пациентов нервирует. Однако тут сразу же появилось и возражение – белый цвет давно стал символом медицины, и поэтому отказываться от белого халата не следует. Пока еще медицинское сообщество к единой точке зрения по поводу этому вопросу не пришло. Так что белый халат еще рано отправлять на заслуженную пенсию! Он еще послужит!
#Ганчук@catx2

[Radugnyi]

))
Пить или не пить? Пить!
Автор: Александр Морозов.

В 18 веке пьянство перестало считаться грехом. Выпивка стала неотъемлемым атрибутом светской жизни. Но это там, у элиты. С ними-то все понятно: денег много, времени свободного тоже немало. А что с другими слоями населения?

Вот тут уже интереснее. Чтобы скрасить тяготы и лишения военного похода, солдаты могли получить до 4 литров пива ежедневно, а матросам полагалось 4 чарки (почти пол-литра) водки еженедельно. А также, по усмотрению врача, в лечебных целях, можно было получить порцию вина. Это объяснялось его целебными свойствами. Но это в походе, а вот если войска стояли, и вокруг них тут же начинали роиться маркитанты, предлагая всякое нехорошее. Здесь уже требовалось вмешаться, что и сделал Петр, ужесточив наказания за проступки, совершенные по пьяни. Теперь алкогольное опьянение стало отягчающим обстоятельством «..ибо в таком случае пьянство никого не извиняет, понеже он в пьянстве уже непристойное дело учинил..» Но это по уставу, а в жизни могло быть иначе, особенно в гвардии. Так в 1741 году были жалобы, что солдаты являлись на службу грязные, убегали в самоволку, играли в карты, дебоширили в кабаках «и бляцких домах», а также чинили обиды обывателям, дрались и стреляли на улице. Находились и такие, кто даже при такой вольнице умудрялся отличиться. Пьяный преображенец А. Фадеев стащил из царского дворца столовое серебро и медные кастрюли. Другой гвардеец, Г. Наумов, решил пострелять денег у французского посла, вломившись к нему в дом. А вот сержант Невского полка А. Ярославцев вообще всех переплюнул. После хорошего кутежа решил прогуляться с новой знакомой, а тут императрица эта, со своим экипажем. Капитан решил дорогу не уступать, и устроил знатную перебранку. Впоследствии вспоминал: «Экая-де великая диковинка, что выбранили-де мы генерала и ездовых. И сама-де государыня такой же человек. Как и я, только тем преимущество имеет, что царствует». Начальство же особых мер не принимало, ограничиваясь лишь приказами, чтобы не было пьяных в строю во время парадов и смотров.

Бюрократы от служивых пытались не отставать. Хотя отношение к их проделкам было строже. За пьянство могли арестовать, посадить на цепь, отправить в солдаты. Тем не менее, зачастую чиновники уходили среди рабочего дня в питейный дом и не возвращались, или возвращались, но служебные обязанности исполнять были не в состоянии. И ладно, если приказной был «стар, слаб и пьян», его уволить не проблема. Хуже, если он «в канцелярских делах знание и искусство имеет, токмо пьянствует». Были, конечно, и те, кто служили ревностно, хорошо владели грамотой, но таких становилось все меньше, и кадровый голод заставлял мириться со слабостями некоторых сотрудников. В 1737 году 17 чиновников из воеводской канцелярии попали под суд за растраты. Из них 13, помимо растрат, отлучались на пьянство и плохо умели писать. Иногда такой образ жизни приводил к трагическим последствиям. Писарь Шляхетского кадетского корпуса в 1747 году с 13 по 22 апреля был в запое, а с 22 по 29 в депрессии, 4 раза пытался утопиться в Неве, в конце концов его отправили в монастырь.

Кстати, насчёт монастырей. Там тоже веселиться умели. Однажды епископ Севский приехал в гости в монастырь недалеко от Глухова, а местный архиерей принялся веселить гостей. Тамада из него вышел хороший: выпили и пошли палить из пушек, и звонить в колокола, кому не досталось тянуть за веревку, тот бил в колокол палкой. Вскоре туда приехала комиссия из святейшего Синода! Как раз по душу архиерея. Жалоба поступила, что он только пьет, в церковь не ходит, всегда босиком, еще и монахов безвинно наказывает. Решили обсудить это на обеде у земского судьи. И в ходе обеда, подвыпив, решили устроить файер-шоу, дам фейерверками напугать. Но наш герой снова отличился: «Мой архиерей, зажегши сам на свече фонтан, бросил на петропавловского архиерея и трафил ему в самую бороду. Борода сильно засвирищела и бросилась к бегающим, смеющимся, кричащим, ахающим чепчикам (дамам) и составила странную группу». Низшее духовенство не отставало от своих начальников. Андрей Болотов, помещик и агроном, считал, что, все, кто учился в семинариях, становились там пьяницами, и приводит в пример Богородицкого попа, который вообще не понятно, как службы вел, вечно кривой ходил, а затем «был на сговоре у мещанина, пил вино до тех пор, покуда тут и умер», а лекарь под давлением церковного начальства написал, что смерть произошла в результате болезней. Синод пытался бороться с этим пагубным явлением внутренними силами, но успеха это не имело. Дошло до того, что за пьяных священнослужителей стали объявлять награды: за священника 1 рубль, за дьякона 75 копеек, за церковника 50 копеек.

В школах ситуация была не лучше. Работа преподавателя всегда была полна стрессов, только вот в 18 веке антистрессовых игрушек еще не было. Вот и приходилось пить. Один вологодский учитель отличился не только любовью «замахнуть» перед уроком, но и собственной системой оценивания: «если ученик запинался, тогда ругательства сыпались градом. Чертова заслонка, филин запечной, кобылья рожа и подобные фразы делом обычным. Дураком и канальей называл он в похвалу». Можно подумать, что это был единичный случай, но скорее всего это не так. В 1814 году Министерство народного просвещения издаст циркуляр, в котором признают, что пьяные учителя неспособны к отправлению должностных обязанностей, и впредь за пьянство они будут уволены без аттестата и «распубликованы в ведомостях».


Такие дела. Только народ втянулся, как тут же стали бить по рукам. Просвещение у них, видите ли, простому человеку уже и выпить нельзя! Или можно? Конечно можно. Только места знать надо. Но об этом потом.

Желаю, чтобы все!

Источники:

И. В. Курукин, Е.А. Никулина «Повседневная жизнь русского кабака».

В.В. Похлебкин «История водки»

[Radugnyi]

С просторов интернета, за фейковость не ручаюсь))

Пятница 13 - проклятие тамплиеров

Пятница 13-ое считается проклятым днем. В этот день 13 октября 1307 объединенными усилиями Папы Римского Клемента V и короля Франции Филиппа Красивого были арестованы рыцари ордена Тамплиеров. Орден Тамплиеров был самым могущественным и самым загадочным религиозным орденом за всю историю человечества. Это было политическое, религиозное и финансовое не государственное образование, словно куклами управляющее королями, папами, войнами и судьбами всех христианских государств. Орден Тамплиеров официально заявил о себе во время Первого Крестового Похода, однако, есть неподтвержденные сведения, что до этого орден существовал уже не менее тысячи лет. Орден был создан якобы для охраны паломников в Святой Земле и во главе его встал благородный рыцарь Гуго де Пейн. На самом же деле, паломникам предложили не только охрану, но и... банковские услуги. Рыцари, возвращавшиеся из крестовых походов с богатой добычей рисковали быть ограбленными. Тамплиеры выдавали рыцарям особые грамоты, принимая от них богатства в Святой Земле. В своей стране рыцари могли предъявить грамоту любому тамплиеру и получить полностью или частично сумму, переданную в орден в Святой Земле. Основа современной банковской системы была заложена Тамплиерами. Благодаря умелой организации, разветвленной сети представителей ордена, обладания огромными материальными и нематериальными сокровищами, тамплиеры приобрели невиданную власть. Их уважали и боялись.

Кроме банковской системы, тамплиерами была изобретена система пиара. Тамплиеры выступали в качестве щедрых меценатов -покровителей искусств и менестрели восхваляли романтические подвиги, щедрость, бескорыстие и отвагу благородных рыцарей. Но, как это часто бывает, власть и могущество вызывает большое недовольство у тех, кому она принадлежит по праву рождения. Таким был король Франции Филипп Красивый. Это был сильный, властный, грозный монарх, подмявший под себя даже папский престол и назначивший своего, полностью зависимого папу Климента V. Под видом борьбы с ересью и колдовством, руками папы Климента V Филипп Красивый арестовал тамплиеров в один день 13 октября 1307, затем приговорил их к казни, самых могущественных сжег на костре, остальных же попросту ограбил и изгнал из страны. Как ни был силен и мудр король Филипп Красивый, одного он не смог учесть в силу своего исключительно прагматического ума - тамплиерам была дана не только власть политическая и власть финансовая. Была у них власть мистическая. Они владели всеми древними тайнами. Чем и воспользовался во время казни Великий магистр ордена Жак де Моле - он проклял папу Климента V, короля Филиппа Красивого и весь род Капетингов. Род Капетингов быстро и трагически прервался, поскольку все его представители погибли при загадочных обстоятельствах один за другим. Он проклял день, когда состоялся арест тамплиеров - пятницу 13-е. И теперь этот проклятый день вызывает ужас у многих людей.

[Radugnyi]

Очень интересно тетка про историю Индии рассказывает. ИМХО.

Касты, бедность, Болливуд: что мы знаем об Индии?

Историк Евгения Ванина в Рубке ПостНауки.
Как зародились индуизм и буддизм? Чем отличается ценностный мир жителя Индии и Европы? Существует ли разделение на касты до сих пор? Обсудим в Рубке ПостНауки.

[Radugnyi]

Славяне должны на нас работать. В той мере, в какой они нам не нужны, они могут вымирать. Поэтому обязательное проведение прививок и медицинское обслуживание со стороны немцев является излишним. Размножение славян нежелательно. Они могут пользоваться противозачаточными средствами и делать аборты, и чем больше, тем лучше. Образование опасно. Для них достаточно уметь считать до ста. В лучшем случае приемлемо образование, которое готовит для нас полезных марионеток.

Мартин Борман. Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Т. 2. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1954.

Не должно существовать польских хозяев, там, где они будут, как бы жестоко это ни звучало, их следует уничтожать…Должны быть уничтожены все представители польской интеллигенции — это звучит жестоко, но таков жизненный закон… Священники будут оплачиваться нами и за это станут проповедовать то, что мы захотим. Если найдется священник, который будет действовать иначе, разговор с ним будет короткий. Задача священника заключается в том, чтобы держать поляков спокойными, глупыми и тупоумными. Это — полностью в наших интересах…Последний немецкий рабочий и последний немецкий крестьянин должен всегда стоять в экономическом отношении выше любого поляка.

Мартин Борман. Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Т. 1. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1954.

[vlgrus]

Про не очень древнюю историю:

Андрей Жуков "Задолго до Колумба"

https://youtu.be/RvBQ9J72OW4

[vlgrus]

Где Василий ?

[Radugnyi]

Где Василий ?

Да сама переживаю за него. Лишь бы был жив и здоров.

[Radugnyi]

IT‑специалисты рассказали, почему знак @ называют «собакой».

РИАМО – 24 июл. Отечественные IT-специалисты рассказали интернет-пользователям, почему символ @, который присутствует во всех адресах электронной почты, получил в России необычное имя – «собака», сообщается на сайте aif.ru.

Знак появился в начале 1970-х годов, когда американский инженер Рэй Томлинсон стал использовать его для разделения слов в адресах электронной почты. «Отец» символа называл его «единственным предлогом на клавиатуре» (at). В России для знака @ прижилось имя «собаки» или «собачки», однако точное происхождение этого интернет-жаргонизма неизвестно.

«Есть ряд предположений, и все они основываются на том, что в 1980-е годы еще не было привычной сегодняшним интернет-пользователям графики. Все было текстовым, а точнее, символьным», – отметил IT-специалист Дмитрий Иванов.

По его словам, на мониторах персональных компьютеров серии ДВК знак @ имеет короткий «хвостик», что делает его похожим на схематически нарисованную собаку. Кроме того, символ присутствовал на логотипе международной любительской некоммерческой сети FidoNet, где играл роль носа на морде собаки.

Программист Игорь Беляков назвал еще одну популярную версию происхождения «собачки» и связана она с компьютерной игрой 1979 года Adventure. Игрокам было необходимо пройти лабиринт, состоящий из знаков «!», «+„, “-», а персонаж игры, клады и монстры обозначались буквами и знаками. Один из персонажей – пес – как раз обозначался символом @.

Интересные имена данный значок носит и в зарубежных странах. Например, в Италии русскую «собачку» называют «улиткой», в Дании — «а с хоботом», в Польше и Германии – «обезьяной», «обезьяньим ухом» или «обезьяньим хвостом». В некоторых странах символ именуют «скрюченной а» или «чокнутой а».

[Radugnyi]

Очень интересно. ИМХО. Рекомендую).



Когда в Европу вернётся фашизм? Нацистские корни Европы. А. Макушин, И. Шишкин.

[vlgrus]

Фильм длинный. Интересно, что упоминается Юнг (архетипы). Имхо, историки "не догоняют", что такое "коллективное бессознательное", и доминирование подавляющих личностей (хотя их 3-4 %).

[Radugnyi]

Фильм длинный. Интересно, что упоминается Юнг (архетипы). Имхо, историки "не догоняют", что такое "коллективное бессознательное", и доминирование подавляющих личностей (хотя их 3-4 %).

А кто догоняет, изотерики?)) Коллективное бессознательное по сути это социокультурные нормы, которые перенимаются в среде без участия правого полушария, на эмоциях, подражая как обезьяны. Они потом в конфликт вступают, если сталкиваются с другой культурой и нормами поведения. Вот ты бы на гей парад пошел? Предполагаю, что нет. Это из коллективного бессознательного нормы - отношение к ...

[vlgrus]

Фильм длинный. Интересно, что упоминается Юнг (архетипы). Имхо, историки "не догоняют", что такое "коллективное бессознательное", и доминирование подавляющих личностей (хотя их 3-4 %).

А кто догоняет, изотерики?)) Коллективное бессознательное по сути это социокультурные нормы, которые перенимаются в среде без участия правого полушария, на эмоциях, подражая как обезьяны. Они потом в конфликт вступают, если сталкиваются с другой культурой и нормами поведения. Вот ты бы на гей парад пошел? Предполагаю, что нет. Это из коллективного бессознательного нормы - отношение к ...

----
Некоторые психологи и психиатры упоминают, что всплывают у пациентов -картинки из "прошлых жизней" во время сеансов терапии.
По жизни (как я понимаю) эти древние записи начинают рефлекторно управлять человеком.
---
По поводу гей парадов.
Вначале 2000-х слышал, что переодически элиты начинают "драматизировать" божественные события (исходно боги были андрогинами). Мне было сказано, что некоторые элитарные типы будут рефлекторно воспроизводить поведение в древнем Риме (патриции). Это очень примерно, конечно.
---
Фильм, кстати, оказался пророческим. Я не ожидал такой синхронной волны ненависти от коллективного запада.

[Radugnyi]

Некоторые психологи и психиатры упоминают, что всплывают у пациентов -картинки из "прошлых жизней" во время сеансов терапии.
По жизни (как я понимаю) эти древние записи начинают рефлекторно управлять человеком.

Прошлая жизнь это яйцеклетка и сперматозоид, не знаю, что там можно "помнить"? Разве что как "бежал" с такими же по маточной трубе.
Если что-то накосячил в этой жизни, то и исправлять надо в этой, другой не будет. Ошибки совершает каждый человек абсолютно, нет в этом чего-то страшного. Страшно, когда ответственность за последствия своих решений, которые привели к плачевным результатам сваливают на "прошлые жизни". Это значит ещё и шанс что-то наладить, пока все живы, херят и бездействием множат катастрофичность последствий, передавая их по наследству. Взрослеть пора!))

По поводу гей парадов.
Вначале 2000-х слышал, что переодически элиты начинают "драматизировать" божественные события (исходно боги были андрогинами). Мне было сказано, что некоторые элитарные типы будут рефлекторно воспроизводить поведение в древнем Риме (патриции). Это очень примерно, конечно.

Вообще сугубо фиолетового под каким сосусом элиты подают свои погремушки в голове за истину в последней инстанции. Два пола есть у биологического вида - мужской и женский. Зачем что-то ещё выдумывать? ЗачемЪ?)) И вопрос там был в контексте социо - культурного развития - ты бы пошел на парад, который восхваляет нецелевое использование ануса? Да или нет?

Фильм, кстати, оказался пророческим. Я не ожидал такой синхронной волны ненависти от коллективного запада.

Ненависть всегда была, теперь есть повод её выразить напрямую, то есть нет больше сдерживающих факторов. Я очень надеюсь, что у нас все ходы продуманы и нам есть чем взять их "за яйца". Агрессии будет в разы больше, зато зауважают и начнут слушаться. Если слова перестали быть гарантией действий и договора больше не работают, значит в дело вступает правило сильнейшего - кто сильнее, тот и прав. Надеюсь, мы сильнее.