Radugnyi писал(а):
Димыч, да мне зачем? Я прекрасно помню что я говорила, а что нет.
ну да )))
ты одна такая уникальная, что помнишь, а мне вот все время перечитывать советуешь )))
превосходство чувствуешь ? )))
Radugnyi писал(а):... и отчего для тебя важно показать (и кому))), что ты такой весь альтруистичный и сразу любовь до гроба и доверие безлимитное и т.д. и т.п. В чём тут бонус? Зачем ты это рассказываешь, хз.
я хз откуда у тебя такие фантазии )
перечитай, где я говорил про свой альтруизм и прочее безлимитное ? )))
Radugnyi писал(а):
Но при этом приплетаешь каждый раз меня зачем-то и мои какие-то взгляды))). Давай уже без костылей и сравнений на фоне, сам за себя и молча).
куда приплетаю, какой каждый раз... опять фантазии...
ты тут запостила цитату, про пять лет рассказала, про конфликты обязательные и взаимовыгоду...
при чем тут костыли то ? при чем фон ? зачем опять мне рот затыкаешь ?
тебя бесят мои вопросы ? )
ответь себе почему )))
Да ржу я, Димыч, ржу. Чё тут может бесить? У тебя все вопросы про тебя, вот мне 5 лет не надо, у меня сразу доверие, я весь такой альтернативный и в медицину не верю, раны затягиваю пассами рук, голышом в речке купаюсь, в науку не верю и бла -бла -бла. Я -я -я -я. Как ребёнок 5 лет, на которого взрослые забили и он уже не знает как внимание привлечь))).
Да кому это интересно как у тебя? Вот когда ты в какой-то теме разбираешься и делаешь что-то лучше, чем все остальные, тогда твоё мнение по теме становится авторитетным. А регулярный троллинг это диагноз уже. ИМХО.
Ты даже не понял к чему я про альтруизм упомянула в контексте разговора о выгоде и взаимности.
"Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить других." Вольтер
Однажды я был свидетелем встречи Маяковского с Мандельштамом. Они не любили друг друга. Во всяком случае, считалось, что они полярные противоположности, начисто исключающие друг друга из литературы. Может быть, в последний раз перед этим они встретились еще до Революции, в десятые годы, в Петербурге, в «Бродячей собаке», где Маяковский начал читать свои стихи, а Мандельштам подошел к нему и сказал: «Маяковский, перестаньте читать стихи, вы не румынский оркестр». Маяковский так растерялся, что не нашелся что ответить, а с ним это бывало чрезвычайно редко. И вот они снова встретились.
В непосредственной близости от памятника Пушкину, тогда еще стоявшего на Тверском бульваре, в доме, которого уже давным-давно не существует, имелся довольно хороший гастрономический магазин в дореволюционном стиле.
Однажды в этом магазине, собираясь в гости к знакомым, Маяковский покупал вино, закуски и сласти. Надо было знать манеру Маяковского покупать! Можно было подумать, что он совсем не знает дробей, а только самую начальную арифметику, да и то всего лишь два действия – сложение и умножение.
Приказчик в кожаных лакированных нарукавниках – как до революции у Чичкина – с почтительным смятением грузил в большой лубяной короб все то, что диктовал Маяковский, изредка останавливаясь, чтобы посоветоваться со мной.
– Так-с. Ну, чего еще возьмем, Катаич? Напрягите все свое воображение. Копченой колбасы? Правильно. Заверните, почтеннейший, еще два кило копченой «московской». Затем: шесть бутылок «абрау-дюрсо», кило икры, две коробки шоколадного набора, восемь плиток «золотого ярлыка», два кило осетрового балыка, четыре или даже лучше пять батонов, швейцарского сыра одним большим куском, затем сардинок…
Именно в этот момент в магазин вошел Осип Мандельштам – маленький, но в очень большой шубе с чужого плеча до пят – и с ним его жена Надюша с хозяйственной сумкой. Они быстро купили бутылку «кабернэ» и четыреста граммов сочной ветчины самого высшего сорта.
Маяковский и Мандельштам одновременно увидели друг друга и молча поздоровались. Некоторое время они смотрели друг на друга: Маяковский ядовито сверху вниз, а Мандельштам заносчиво снизу вверх, и я понимал, что Маяковскому хочется как-нибудь получше сострить, а Мандельштаму в ответ отбрить Маяковского так, чтобы он своих не узнал.
Я изучал задранное лицо Мандельштама и понял, что его явное сходство с верблюдиком все же не даст настоящего представления о его характере и художественно является слишком элементарным. Лучше всего изобразил себя сам Мандельштам:
«Куда как страшно нам с тобой, товарищ большеротый мой! Ох, как крошится наш табак, щелкунчик, дружок, дурак! А мог бы жизнь просвистать скворцом, заесть ореховым пирогом… Да, видно, нельзя никак».
Он сам был в этот миг деревянным щелкунчиком с большим закрытым ртом, готовым раскрыться как бы на шарнирах и раздавить Маяковского, как орех.
Сухо обменявшись рукопожатием, они молчаливо разошлись; Маяковский довольно долго еще смотрел вслед гордо удалявшемуся Мандельштаму, но вдруг, метнув в мою сторону как-то особенно сверкнувший взгляд, протянул руку, как на эстраде, и голосом, полным восхищения, даже гордости, произнес на весь магазин из Мандельштама:
– «Россия, Лета, Лорелея».
А затем повернулся ко мне, как бы желая сказать:
«А? Каковы стихи? Гениально!»
Это была концовка мандельштамовского «Декабриста»:
«Все перепуталось, и некому сказать, что, постепенно холодея, все перепуталось и сладко повторять: «Россия, Лета, Лорелея».
(Валентин Катаев. ,,Трава забвенья")
Radugnyi писал(а):
А кто играет и во что? Где правила? Я не играю, например.
я играю, в свою игру )
ты тоже играешь в свою - но не осознаешь, потому что отрицаешь ))))
а насчет правил... их можно определить, если внимательно проследить за ходом игры ;)
«Мы можем трансформировать любовь в по-настоящему серьёзные, глубокие, необыкновенно ценные для человека межличностные отношения, а можем пустить дело на самотёк, дождаться абсолютного эмоционального фиаско и затем благополучно разбежаться.
⠀
Не нужно романтизировать человека — мы такие, какие мы есть, со всеми нашими достоинствами и недостатками, возможностями и слабыми местами, и всего этого в сумме вполне достаточно. По крайней мере, ничего более удачного и успешного природа не придумала.
⠀
И надо отдавать себе отчёт в том, что на одном только пламени взаимной влюблённости долгого семейного счастья не построишь.
Если человек не ставит перед собой такой цели — построить своё семейное счастье, несмотря на весь перечень предстоящих проблем и неурядиц, если он искренне не заинтересован в своём партнёре, не испытывает потребности делать его счастливым, то ничего путного из этих отношений не получится».
⠀
Цитата из книги «Главные вопросы жизни. Универсальные правила» А. Курпатов.
"Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить других." Вольтер
Radugnyi писал(а):«Мы можем трансформировать любовь в по-настоящему серьёзные, глубокие, необыкновенно ценные для человека межличностные отношения.
⠀
И надо отдавать себе отчёт в том, что на одном только пламени взаимной влюблённости долгого семейного счастья не построишь.
походу Курпатов путает любовь с влюбленностью )
а вообще интересно, как он любовь трансформирует и во что )))
потому что я лично считаю, что глубокие, серьезные и ценные - это и есть любовь )