А тезис "выглядеть дурой" и вовсе шедевральный. В чьих глазах выглядеть? Кто решает, что есть ум, а что дурость и как это находит своё выражение в словах, действиях, поступках. Судьи кто?))) Поэтому здоровее быть собой, реагировать аутентично. ИМХО.
Я
-
Radugnyi
- Психолог
- Сообщения: 32723
- Зарегистрирован: 28 апр 2015, 11:19
- Репутация: 15008
- Откуда: СССР
Re: Я
Так будет, если есть установка, что быть дурой нельзя, надо всегда и обязательно быть умной. А если в приоритете (наиболее важно) быть собой, чтобы совпадали мысли, слова и действия, тогда без разницы как ты выглядишь в глазах окружающих. Можно тупить, если что-то мало понятно, можно тормозить, если мысли заняты другим, можно смело отказываться, если другие цели и т.д.
А тезис "выглядеть дурой" и вовсе шедевральный. В чьих глазах выглядеть? Кто решает, что есть ум, а что дурость и как это находит своё выражение в словах, действиях, поступках. Судьи кто?))) Поэтому здоровее быть собой, реагировать аутентично. ИМХО.
А тезис "выглядеть дурой" и вовсе шедевральный. В чьих глазах выглядеть? Кто решает, что есть ум, а что дурость и как это находит своё выражение в словах, действиях, поступках. Судьи кто?))) Поэтому здоровее быть собой, реагировать аутентично. ИМХО.
"Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить других." Вольтер
Re: Я
А "быть собой" - кто решает? Собой - по отношению к кому и к чему? )
Лукавство всё это, игры самомнения.
Лукавство всё это, игры самомнения.
-
Radugnyi
- Психолог
- Сообщения: 32723
- Зарегистрирован: 28 апр 2015, 11:19
- Репутация: 15008
- Откуда: СССР
Re: Я
Жизнь, опыт и выводы из собственной истории. Хочется тебе быть таким и получать такие вот результаты и общаться с такими вот людьми, а получаешь, то что получаешь. Начинаешь анализировать, в чём подвох. То ли желания фантастические и пора приземляться, то ли своим поведением притягиваешь именно таких людей к себе и надо что-то в себе менять, то ли что-то с самой системой ценностей и т.д. Находишь ответ, который совпадает с мыслями, чувствами, словами и делами - для тебя именно он будет аутентичным, потому как даст ощущение покоя и уверенности - так надо. И это важно, на самом деле, остальное - сопутствующие обстоятельства и предложенные условия. ИМХО.Vadim писал(а):А "быть собой" - кто решает? Собой - по отношению к кому и к чему? )
Лукавство всё это, игры самомнения.
"Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить других." Вольтер
-
Radugnyi
- Психолог
- Сообщения: 32723
- Зарегистрирован: 28 апр 2015, 11:19
- Репутация: 15008
- Откуда: СССР
Re: Я
Поясни, пожалуйста, что такое "правильная химия", разве бывает "неправильная химия"? (чёй-то я туплю)))).Vadim писал(а): И они обусловлены не твоим разумом, а потребностью в правильной химии, а над потребностью этой ты разумом не властна.
"Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить других." Вольтер
Re: Я
неправильные пчелы делают неправильный мед )Radugnyi писал(а):разве бывает "неправильная химия"?
Метиле́ндио́ксиме́тамфетами́н, MDMA, МДМА, 3,4-метилендиокси-N-метамфетамин — полусинтетическое психоактивное соединение амфетаминового ряда, относящееся к группе фенилэтиламинов, широко известное под сленговым названием таблетированной формы э́кстази.
Re: Я
Вот смотри, два варианта ответа на твой вопрос:Radugnyi писал(а): Поясни, пожалуйста, что такое "правильная химия", разве бывает "неправильная химия"? (чёй-то я туплю)))).
1."Правильная", тут в смысле хорошая, которая тебе доставляет позитивные эмоции.
2. Тупишь, да просто потому что ты ТП.
Закрой глаза, проговори оба ответа, вчувствуйся. Ощущаешь разницу в химии?
-
Radugnyi
- Психолог
- Сообщения: 32723
- Зарегистрирован: 28 апр 2015, 11:19
- Репутация: 15008
- Откуда: СССР
Re: Я
Конечно ощущаю. Хочется ответить по разному. Только это первый порыв. А потом приходит понимание, что это чужие представления о том, как должно быть, если исходить из установки, что человек стремится исключительно к позитиву в жизни (гедонизм). То есть эмоционально зависим. Суть тут в том, что слова вызывают определённые реакции. И всё. А какие реакции у кого и на какие именно слова будут это уже от личной истории зависит. Зато показательно то, какие именно слова выбирает оппонент, что ему аутентично в контексте темы. Это уже говорит о самоотношении.Vadim писал(а): Вот смотри, два варианта ответа на твой вопрос:
1."Правильная", тут в смысле хорошая, которая тебе доставляет позитивные эмоции.
2. Тупишь, да просто потому что ты ТП.
Закрой глаза, проговори оба ответа, вчувствуйся. Ощущаешь разницу в химии?
"Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить других." Вольтер
Re: Я
Не, речь о биохимии, которая намного более быстродействующая, чем мышление.Radugnyi писал(а): Конечно ощущаю. Хочется ответить по разному. Только это первый порыв. А потом приходит понимание, что это чужие представления о том, как должно быть, если исходить из установки, что человек стремится исключительно к позитиву в жизни (гедонизм). То есть эмоционально зависим. Суть тут в том, что слова вызывают определённые реакции. И всё. А какие реакции у кого и на какие именно слова будут это уже от личной истории зависит. Зато показательно то, какие именно слова выбирает оппонент, что ему аутентично в контексте темы. Это уже говорит о самоотношении.
Твоё "понимание", которое приходит, это обычный защитный механизм. Купировать негативные эмоции.
Re: Я
Взгляд Другого: с кем мы боремся за свою идентичность
Как формируется наше представление о самих себе? Почему мы боимся, что наш образ, то, какими нас увидят Другие, будет отличаться от того, как мы сами воспринимаем себя? Могут ли совпадать эти образы? И что в итоге дает нам взгляд Другого? Рассказывает практикующий врач-психотерапевт Максим Пестов.
https://monocler.ru/vzglyad-drugogo/?ut ... ign=buffer
Как формируется наше представление о самих себе? Почему мы боимся, что наш образ, то, какими нас увидят Другие, будет отличаться от того, как мы сами воспринимаем себя? Могут ли совпадать эти образы? И что в итоге дает нам взгляд Другого? Рассказывает практикующий врач-психотерапевт Максим Пестов.
Можно долго рассуждать о том, как мы воспринимаем себя. Важно понять, что наш собственный взгляд охватывает все вокруг, кроме нас самих. И поэтому, не видя себя, мы чувствуем нехватку информации и стараемся получить ответы извне. Разочаровываясь, мы пытаемся повторить этот опыт, создаем напряжение, которое и притягивает к нам взгляд Другого, и с его помощью желает быть ослаблено.
Интересно, что это желание нередко трансформируется в страх и избегание взглядов других людей (дал.: Других, Другого). Первый тип страха возникает тогда, когда я становлюсь виден Другому внезапно. Например, когда я обнаруживаю, что кто-то испытывает ко мне интерес или различает меня среди других людей, выделяет меня и придает моему очертанию ясный контур. В этом случае человек опасается, что станет видно не то, что нужно, то, что он скрывает.
Тревогу вызывает и то, что мой образ, то, каким меня увидят Другие, будет сильно отличаться от того, как я воспринимаю себя сам. Тогда между моим образом и образом из взгляда Другого возникнет слишком большое расстояние. Как будто бы моя фотография заживет собственной жизнью и вступит со мной в конкуренцию за место под солнцем.
Взгляд Другого создает разницу между тем, как я ощущаю себя, и тем, каким оказываюсь для кого-то еще. И это расщепление происходит внутри собственной психики. Ни один взгляд Другого не будет совпадать с моим собственным. Следовательно, каждый новый взгляд принесет свое искажение и даже может нас ранить. Следя за процессом, в котором его наблюдают, человек вынужден проделать некоторую работу и установить, каким он оказывается в призме взгляда Другого.
Невозможность проделать эту работу без опоры на Другого может привести к появлению стыда, который вызван тем, что мы растеряны и не можем «схватить» взгляд Другого и задать ему требуемое содержание. Мы движемся между жаждой взгляда и страхом взгляда.
Мы одновременно имеем дело с тремя феноменами – проживанием (ощущением) себя, представлением о себе и образом себя в глазах Другого. Эти опыты не совпадают друг с другом. Я проживаю себя как некоторую постоянную реальность, с которой сталкиваюсь каждое утро. Эта реальность является результатом наблюдения и способа наблюдать, и какое-то время эти компоненты оказываются слиты. Представление о себе появляется в тот момент, когда результат наблюдения отделяется от способа наблюдать и начинает существовать самостоятельно. Тогда я делаю какое-то заключение о себе, неизбежно упуская что-то из виду.
Взгляд Другого создает иную версию меня, зафиксировав внимание на видимых ему акцентах. Таким образом, взгляд Другого обещает не просто компенсировать мою собственную нехватку информации, но и обнаружить что-то ещё. Иными словами, взгляд Другого меняет мою реальность. В будущем я трансформирую эти изменения в представление о себе, снова ощущу нехватку информации и вновь обращусь к взгляду извне. Но вместо компенсации я буду получать лишь новую порцию дефицита, которую обращу в дополнительное представление о себе. Итак, стремление восполнить нехватку приводит к тому, что развитие становится бесконечным. Нам кажется, что нехватка (несимволизируемая реальность) нуждается в заполнении, но на деле она оказывается той самой пульсацией, которая отвечает за поддержание движения.
Развитие оказывается возможным именно потому, что всякий раз обращаясь к среде для того, чтобы вернуться к гомеостатическому равновесию, мы совершаем небольшой промах. Мы стремимся сократить пропасть между проживанием и представлением, обращаясь для этого к Другому, но вместо ожидаемого результата получаем новую задачу.
Но то, от чего мы хотим избавиться, придает нам силу. Этот неожиданный парадокс объясняет многие тупики, в которые мы попадаем, пытаясь воспринимать реальность в бытовом ключе. Рациональный подход настойчиво исключает существование бессознательного. Например, мы негодуем, когда наши желания приводят к ухудшению качества жизни, или досадуем на то, что в отлаженном механизме саморегуляции появляются сбои и ошибки. Мы стараемся привести себя в «норму», не подозревая о том, что именно в этих ошибках находится доступ к нашей реальности, которая нуждается в выражении.
Не секрет, что Другой не только отражает меня и помогает посмотреть на себя со стороны. Его участие в моей жизни гораздо фундаментальнее. Вспомните утверждение о том, что результат наблюдения зависит от наблюдателя, и представьте, что наблюдаемым являетесь вы. Другой не просто отражает невидимую ранее сторону моей самости, но и создает ее, наблюдая и делая эту область видимой для меня.
Все мы можем вспомнить истории, в которых проявлялась власть взгляда Другого. Мы чувствуем себя в ловушке, когда оказываемся застигнутыми врасплох. Вся наша субъективность сужается до той незначительной по объёму картинки, в которой мы оказываемся видимы. В этот момент мы становимся объектом, набором произвольно скомпонованных характеристик не только для Другого, но и для себя. С одной стороны Другой является необходимым элементом построения нашей идентичности, с другой – нам постоянно приходится бороться с этим влиянием. И жизнь оказывается распределенной между двумя положениями: от себя к Другому, и от Другого к себе.
Любопытно, что происходит с нами, когда мы играем роль Другого для кого-либо. Ведь то, что я делаю по отношению к Другому, не является бескорыстным. Я вижу в Другом ту нехватку, которая ускользает от меня, а он, в свою очередь, видит не мою нехватку, а свою. Я ловлю его взгляд, чтобы обрести целостность, но всего лишь увеличиваю зияние. Тогда для чего мне нужен Другой?
Оказывается, что это единственная возможность преодолеть процесс символической кастрации, когда некоторое поле субъективности отчленяется и замещается символом, указывающим на отсутствие, но полностью его не компенсирующим. Символическая кастрация происходит в раннем возрасте, когда некоторое недопустимое желание блокируется непреодолимым законом. В такой ситуации Другой оказывается воплощением утраченного, более вещественным, чем слово, но менее доступным для овладения, так как он тоже не совпадает с тем, каким мы его видим, и тем, в ком нуждаемся.
Таким образом, пространство интерсубъективности организовано очень противоречиво. Направление никогда не совпадает с целью, в ошибках содержится самое ценное, стремление уровнять намерение и результат, начало и финиш приводит к исчезновению невротического наполнения, того самого, которое отличает нас от животных и всяческих механизмов. Осуществленные желания ранят сильнее всего остального. Невозможная любовь наиболее прекрасная. Завершение синонимично смерти. Чтобы приобрести то, что по-настоящему нужно, нам приходится не соглашаться с тем, что лежит на поверхности. Так происходит потому, что мы одновременно существуем в разных измерениях, имеющих разнонаправленные векторы. Попытка символизировать невыразимую психическую реальность заканчивается не полной ясностью, а одновременным присутствием в опыте различных зон, имеющих собственную интенциональность.
Однако невозможность выразить себя до конца не отрицает необходимости это сделать. Невыразимое – то, что ускользает от речи, – всякий раз заставляет возвращаться к себе, формируя травматическое повторение. Связь с объектом, невозможная в той форме, в которой она желанна для возвращения в «потерянный рай», удерживает инстинкт смерти в связанном виде. Это усилие похоже на попытку приблизиться к горизонту, несмотря на его постоянное ускользание.
Травма является формой поддержания одиночества. Шаг в отношения – это то самое падение, которое приводит к обнаружению себя в совершенно другом месте. Всякий раз, когда мы получаем немного не то, о чем просили, дельта этих двух переменных оказывается ценностью, к которой мы неосознанно стремимся, и достигнув, обесцениваем, не отдавая отчета в том, что ради этого промаха все и затевалось.
(с)
Интересно, что это желание нередко трансформируется в страх и избегание взглядов других людей (дал.: Других, Другого). Первый тип страха возникает тогда, когда я становлюсь виден Другому внезапно. Например, когда я обнаруживаю, что кто-то испытывает ко мне интерес или различает меня среди других людей, выделяет меня и придает моему очертанию ясный контур. В этом случае человек опасается, что станет видно не то, что нужно, то, что он скрывает.
Тревогу вызывает и то, что мой образ, то, каким меня увидят Другие, будет сильно отличаться от того, как я воспринимаю себя сам. Тогда между моим образом и образом из взгляда Другого возникнет слишком большое расстояние. Как будто бы моя фотография заживет собственной жизнью и вступит со мной в конкуренцию за место под солнцем.
Взгляд Другого создает разницу между тем, как я ощущаю себя, и тем, каким оказываюсь для кого-то еще. И это расщепление происходит внутри собственной психики. Ни один взгляд Другого не будет совпадать с моим собственным. Следовательно, каждый новый взгляд принесет свое искажение и даже может нас ранить. Следя за процессом, в котором его наблюдают, человек вынужден проделать некоторую работу и установить, каким он оказывается в призме взгляда Другого.
Невозможность проделать эту работу без опоры на Другого может привести к появлению стыда, который вызван тем, что мы растеряны и не можем «схватить» взгляд Другого и задать ему требуемое содержание. Мы движемся между жаждой взгляда и страхом взгляда.
Мы одновременно имеем дело с тремя феноменами – проживанием (ощущением) себя, представлением о себе и образом себя в глазах Другого. Эти опыты не совпадают друг с другом. Я проживаю себя как некоторую постоянную реальность, с которой сталкиваюсь каждое утро. Эта реальность является результатом наблюдения и способа наблюдать, и какое-то время эти компоненты оказываются слиты. Представление о себе появляется в тот момент, когда результат наблюдения отделяется от способа наблюдать и начинает существовать самостоятельно. Тогда я делаю какое-то заключение о себе, неизбежно упуская что-то из виду.
Взгляд Другого создает иную версию меня, зафиксировав внимание на видимых ему акцентах. Таким образом, взгляд Другого обещает не просто компенсировать мою собственную нехватку информации, но и обнаружить что-то ещё. Иными словами, взгляд Другого меняет мою реальность. В будущем я трансформирую эти изменения в представление о себе, снова ощущу нехватку информации и вновь обращусь к взгляду извне. Но вместо компенсации я буду получать лишь новую порцию дефицита, которую обращу в дополнительное представление о себе. Итак, стремление восполнить нехватку приводит к тому, что развитие становится бесконечным. Нам кажется, что нехватка (несимволизируемая реальность) нуждается в заполнении, но на деле она оказывается той самой пульсацией, которая отвечает за поддержание движения.
Развитие оказывается возможным именно потому, что всякий раз обращаясь к среде для того, чтобы вернуться к гомеостатическому равновесию, мы совершаем небольшой промах. Мы стремимся сократить пропасть между проживанием и представлением, обращаясь для этого к Другому, но вместо ожидаемого результата получаем новую задачу.
Но то, от чего мы хотим избавиться, придает нам силу. Этот неожиданный парадокс объясняет многие тупики, в которые мы попадаем, пытаясь воспринимать реальность в бытовом ключе. Рациональный подход настойчиво исключает существование бессознательного. Например, мы негодуем, когда наши желания приводят к ухудшению качества жизни, или досадуем на то, что в отлаженном механизме саморегуляции появляются сбои и ошибки. Мы стараемся привести себя в «норму», не подозревая о том, что именно в этих ошибках находится доступ к нашей реальности, которая нуждается в выражении.
Не секрет, что Другой не только отражает меня и помогает посмотреть на себя со стороны. Его участие в моей жизни гораздо фундаментальнее. Вспомните утверждение о том, что результат наблюдения зависит от наблюдателя, и представьте, что наблюдаемым являетесь вы. Другой не просто отражает невидимую ранее сторону моей самости, но и создает ее, наблюдая и делая эту область видимой для меня.
Все мы можем вспомнить истории, в которых проявлялась власть взгляда Другого. Мы чувствуем себя в ловушке, когда оказываемся застигнутыми врасплох. Вся наша субъективность сужается до той незначительной по объёму картинки, в которой мы оказываемся видимы. В этот момент мы становимся объектом, набором произвольно скомпонованных характеристик не только для Другого, но и для себя. С одной стороны Другой является необходимым элементом построения нашей идентичности, с другой – нам постоянно приходится бороться с этим влиянием. И жизнь оказывается распределенной между двумя положениями: от себя к Другому, и от Другого к себе.
Любопытно, что происходит с нами, когда мы играем роль Другого для кого-либо. Ведь то, что я делаю по отношению к Другому, не является бескорыстным. Я вижу в Другом ту нехватку, которая ускользает от меня, а он, в свою очередь, видит не мою нехватку, а свою. Я ловлю его взгляд, чтобы обрести целостность, но всего лишь увеличиваю зияние. Тогда для чего мне нужен Другой?
Оказывается, что это единственная возможность преодолеть процесс символической кастрации, когда некоторое поле субъективности отчленяется и замещается символом, указывающим на отсутствие, но полностью его не компенсирующим. Символическая кастрация происходит в раннем возрасте, когда некоторое недопустимое желание блокируется непреодолимым законом. В такой ситуации Другой оказывается воплощением утраченного, более вещественным, чем слово, но менее доступным для овладения, так как он тоже не совпадает с тем, каким мы его видим, и тем, в ком нуждаемся.
Таким образом, пространство интерсубъективности организовано очень противоречиво. Направление никогда не совпадает с целью, в ошибках содержится самое ценное, стремление уровнять намерение и результат, начало и финиш приводит к исчезновению невротического наполнения, того самого, которое отличает нас от животных и всяческих механизмов. Осуществленные желания ранят сильнее всего остального. Невозможная любовь наиболее прекрасная. Завершение синонимично смерти. Чтобы приобрести то, что по-настоящему нужно, нам приходится не соглашаться с тем, что лежит на поверхности. Так происходит потому, что мы одновременно существуем в разных измерениях, имеющих разнонаправленные векторы. Попытка символизировать невыразимую психическую реальность заканчивается не полной ясностью, а одновременным присутствием в опыте различных зон, имеющих собственную интенциональность.
Однако невозможность выразить себя до конца не отрицает необходимости это сделать. Невыразимое – то, что ускользает от речи, – всякий раз заставляет возвращаться к себе, формируя травматическое повторение. Связь с объектом, невозможная в той форме, в которой она желанна для возвращения в «потерянный рай», удерживает инстинкт смерти в связанном виде. Это усилие похоже на попытку приблизиться к горизонту, несмотря на его постоянное ускользание.
Травма является формой поддержания одиночества. Шаг в отношения – это то самое падение, которое приводит к обнаружению себя в совершенно другом месте. Всякий раз, когда мы получаем немного не то, о чем просили, дельта этих двух переменных оказывается ценностью, к которой мы неосознанно стремимся, и достигнув, обесцениваем, не отдавая отчета в том, что ради этого промаха все и затевалось.
(с)
-
Radugnyi
- Психолог
- Сообщения: 32723
- Зарегистрирован: 28 апр 2015, 11:19
- Репутация: 15008
- Откуда: СССР
Re: Я
Только в том случае, когда человек слабо разумеет сам себя. И многие свои качества считает "плохими", социально порицаемыми и пытается скрыть их, вытеснить, игнорировать в себе. Тогда есть опасения, что Другой увидит его таким... и что? - изменит своё отношение? Лишит возможности... а чего? Что так страшно потерять?"В этом случае человек опасается, что станет видно не то, что нужно, то, что он скрывает."(с)
Но Другой может совершенно по другому воспринимать эти же качества и даже, если он считает их также порицаемыми, вполне может опираться на совершенно другие ориентиры и маркеры важные для сближения. И здесь имеет значение дать каждому свободу самому решать, что для него в Другому приемлемо, а что нет. Что влияет на отношение к Другому, а что можно принять как данность. Объективно это гораздо более конструктивный способ найти себе подобных.
"Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить других." Вольтер
-
Radugnyi
- Психолог
- Сообщения: 32723
- Зарегистрирован: 28 апр 2015, 11:19
- Репутация: 15008
- Откуда: СССР
Re: Я
Так и формируется зависимость от мнения твоего социума, невротизация простого естественного процесса познания и самопознания. Единственно, что имеет смысл это мониторить собственное соответствие на предмет совпадения мыслей, чувств, слов и действий. Если есть противоречие, значит есть внутренний конфликт, который может быть вытеснен, но виден для окружающих. Здесь мотивом будет избегание повторения травмирующей ситуации, которая привела к вытеснению и защите этой информации.Невозможность проделать эту работу без опоры на Другого может привести к появлению стыда, который вызван тем, что мы растеряны и не можем «схватить» взгляд Другого и задать ему требуемое содержание. Мы движемся между жаждой взгляда и страхом взгляда.
Мы одновременно имеем дело с тремя феноменами – проживанием (ощущением) себя, представлением о себе и образом себя в глазах Другого. Эти опыты не совпадают друг с другом. Я проживаю себя как некоторую постоянную реальность, с которой сталкиваюсь каждое утро. Эта реальность является результатом наблюдения и способа наблюдать, и какое-то время эти компоненты оказываются слиты. Представление о себе появляется в тот момент, когда результат наблюдения отделяется от способа наблюдать и начинает существовать самостоятельно. Тогда я делаю какое-то заключение о себе, неизбежно упуская что-то из виду.
Если есть понимание этого механизма, то есть понимание о том, что совпадать в образах своего и чужого будут именно те грани, которые проработаны, то есть знание своих реакций и мотивов на те или иные обстоятельства. Противоречия будут считываться бессознательно и дистанцировать. ИМХО.
"Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить других." Вольтер
Re: Я
точняк! )Radugnyi писал(а): Так и формируется зависимость от мнения твоего социума, невротизация простого естественного процесса познания и самопознания.
Re: Я
вот оно как... )))Vadim писал(а):... невротического наполнения, того самого, которое отличает нас от животных и всяческих механизмов.
понятно о чем дяденька...
ни в коем случаи низзя даже помышлять об избавлении от невротического наполнения...иначе различия сотрутся )))
-
Radugnyi
- Психолог
- Сообщения: 32723
- Зарегистрирован: 28 апр 2015, 11:19
- Репутация: 15008
- Откуда: СССР
Re: Я
Я поняла, что не поняла). Первый раз читала - голова другим была забита, потом устала, потом отвлекалась. В итоге плюнула и записала свои ассоциации, просто, чтобы нить рассуждений сохранить.Vadim писал(а):Не, там всё не о том, Вика.
Давай по другому. Скажи, что на твой взгляд в этой статье важного, в чём суть. (помоги мне разобраться)
"Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить других." Вольтер
Re: Я
Ты напрасно иронизируешь, и на самом деле от зверей человека только невротизм отличает.Aivery писал(а): вот оно как... )))
понятно о чем дяденька...
ни в коем случаи низзя даже помышлять об избавлении от невротического наполнения...иначе различия сотрутся )))
Просто не стоит к этому относиться, как к болезни. Это особенность.
Впрочем, эту точку зрения необязательно разделять.
-
Radugnyi
- Психолог
- Сообщения: 32723
- Зарегистрирован: 28 апр 2015, 11:19
- Репутация: 15008
- Откуда: СССР
Re: Я
Хотелось бы избежать ухода разговора в психиатрию и психоанализ. Одно из критических замечаний теории психоанализа сводится к тому, что теория построена на базе знаний, полученных из психиатрии, то есть при изучении психических заболеваний и всевозможных отклонений. Но логично же описав невротические, психотические и прочие реакции на какие-то явления, дать и здоровый образец поведения. А в психоанализе этого нет. То есть нет чёткого представления о том как надо. Зато есть представление о том, что лишнее, болезненное и т.д. Подразумевается, что избавившись от всевозможных болезненных проявлений, человек автоматом начнёт проявлять себя здорОво. А это не так, к сожалению.
Статья о психотипах.
Статья о психотипах.
“Мне кажется, из детства я выехал, а вот до пункта назначения — «взрослости» — не добрался. Так и живу в автобусе” (Эльчин Сафарли)
Кто такой невротик и кто такой психотик?
Простыми словами, невротик – это человек, которому самому с собой и от всего плохо. Этим невротик отличается от психотика, которому часто хорошо, но с которым плохо окружающим.
Невротика характеризует эмоциональная нестабильность, с доминирующей «негативной» окраской. Обычное состояние – неуверенность в себе и своих силах, переживания, страхи, недоверие к людям, а в результате этого зацикленность на себе и склонность то к обвинениям, то к самообвинениям.
В легкой форме (невротизм) человек испытывает внутренний дискомфорт при внешнем благополучии и хорошей адаптации в социуме (в этом случае человек считается здоровым). В тяжелой форме (невроз) человек уже болен, его состояние характеризуется астеническими, навязчивыми и/или истерическими проявлениями, а также временным снижением умственной и физической работоспособности.
Чем выше уровень невротизма, тем ниже способность учиться на опыте, сложнее преодолевать страхи и прекратить деятельность, разрушительность и неразумность которой очевидна.
В свою очередь «психоз» с медицинской точки зрения означает серьезное психическое расстройство. К психозам можно отнести те заболевания, которые нередко сопровождаются изменением сознания, отсутствием критики к себе или к окружающему. В частности, делирий — расстройство сознания, обычно характеризующееся обильными зрительными галлюцинациями; онейроид — состояние сознания, напоминающее сон, нередко фантастического содержания с ложными галлюцинациями, бредом феноменами; аменцию — спутанное состояние сознания с растерянностью, беспорядочным мышлением (в отличие от делирия аменция может продолжаться несколько недель и даже месяцев) ; сумеречное состояние сознания — более или менее выраженное сужение поля сознания, возникающее при эпилепсии или истерии. Следует отметить, что любой бред и галлюцинации также свидетельствуют о наличие психоза.
Согласно Ненси Мак Вильямс, на работе которой базируется данная статья, личность может быть невротического, пограничного и психотического уровня. Есть и условно «здоровые» (хотя как звучит старая шутка: здоровых людей нет – есть не обследованные). И все же в диапазоне «здоровый»-невротик можно нормально жить: иметь более-менее реалистичный образ себя, достаточно устойчивую самооценку, быть адаптированным в социуме и способным выстраивать и поддерживать близкие отношения.
Представленные ниже типы личности в первую очередь рассматриваются в клинической картине, однако выраженность отдельного психотипа может быть представлена на разном уровне: от невротичного до психотического. Кроме того, у одного человека могут проявляться выраженность нескольких типов.
Формирование определенного психотипа – всегда сочетание нескольких факторов: генетического, социального, фактора семейного воспитания (и поведения самих родителей), определенной свободы выбора, проявляемой уже в детском возрасте в способе реагирования на определенные стимулы и обстоятельства.
1. Антисоциальный (психопатический) тип личности
Характерные проявления:
Агрессивность (повышенная врожденная агрессивность)
Ярость
Импульсивность (немедленное отыгрывание своих эмоциональных состояний)
Высокий порог (более высокий, чем в среднем), приносящий удовольствие от возбуждения. («В то время как большинство из нас испытывают эмоциональное удовлетворение от хорошей музыки, сексуальных отношений, красоты природы, умной шутки или хорошо сделанной работы, психопат нуждается в резком, более “встряхивающем” опыте для того, чтобы чувствовать себя бодро и хорошо»).
Грандиозное стремление избежать переживания слабости и зависти.
Диссоциация личной ответственности (непринятие своей ответственности).
Низкий социальный (эмоциональный) интеллект: лишены эмпатии и не умеют говорить о своих чувствах
Низкая социальная обучаемость
Неспособность к эмоциональной близости
Ведущие защитные механизмы:
Вытестнение
Проекция
Предпосылки формирования антисоциального типа личности:
Детство антисоциальных людей нередко отличается нестабильностью, обилием опасностей и хаоса, а также хаотической смесью суровой дисциплины и сверхпотворства. Чаще всего наличие слабых, депрессивных и мазохистичных матерей и вспыльчивых, непоследовательных и садистических отцов, а также алкоголизм и применение наркотиков членами семьи. Частыми являются паттерны переездов, потерь, семейных разрывов. Отсутствие ощущения силы в те моменты развития, когда оно необходимо, может принудить детей с подобным затруднением потратить большую часть жизни на поиск подтверждения их всемогущества.
Психопатические люди не могут признать в себе наличие обычных эмоций, так как они ассоциируются со слабостью и уязвимостью. Для их индивидуальных историй характерен факт, что в детстве никто не пытался помочь им, предложив слова для их эмоциональных переживаний. В то время как большинство из нас использует слова для выражения собственной личности, психопатические люди применяют их для манипуляции. Клинические наблюдения подтверждают тот факт, что в их семьях не делалось акцента на экспрессивных и коммуникативных функциях языка; вместо этого, слова использовались для того, чтобы контролировать других.
Кроме того, психопатия может быть “унаследована”: ребенок повторяет защитные решения своих родителей.
Чаще индивиды антисоциального (психопатийного) типа – мужчины.
Психотерапевтическая стратегия*:
Реалистичное понимание того, что некоторые социопатические индивиды настолько ущербны, опасны и полны стремления к разрушению целей терапевта, что психотерапия может быть лишь тщетным и наивным упражнением. Соответственно, особенно тщательная оценка того факта, является ли тот или иной психопатический пациент пригодным для лечения/коррекции.
Твердость контракта.
Ненужность проявления эмпатии.
Усвоение терапевтом позиции “граничащей с безразличием независимой силы”.
* ОБЩИМИ ЦЕЛЯМИ ДЛЯ ВСЕХ ПАЦИЕНТОВ/КЛИЕНТОВ ЯВЛЯЮТСЯ ЦЕЛИ ПОНИМАНИЯ НА ГЛУБИННОМ УРОВНЕ, ДОВЕДЕНИЕ ДО ОСОЗНАНИЯ НЕИЗВЕСТНЫХ АСПЕКТОВ СОБСТВЕННОГО “Я” И СПОСОБСТВОВАНИЕ НАИБОЛЬШЕМУ ВОЗМОЖНОМУ ПРИНЯТИЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ.
2. Нарциссический тип личности
Нарциссизм – как нормальный, так и патологический – является темой, которой Фрейд (1914) периодически уделял внимание, позаимствовал данный термин из греческого мифа о Нарциссе, юноше, который влюбился в свое отражение в зеркале воды и в конце концов умер от тоски, которую его отражение никогда не могло бы удовлетворить. Однако в то время, когда Фрейд писал свои труды, проблемы нарциссизма не носили такого характера эпидемии, какой они имеют сегодня. “Имидж” заменяет сущность, и то, что Юнг (Jung, 1945) назвал персоной(представление себя внешнему миру), становится более живым и надежным, чем действительная личность.
Характерные проявления:
Нестабильная самооценка, сомнения в себе и хрупкая самоидентичность
Склонность к осуждению (себя и других) и оцениванию
Внутреннее чувство или страх, что они “не подходят”; чувство стыда, слабости и своего низкого положения
Невыносимость критики, особенно публичной
Полярности Эго-состояний: грандиозное (все хорошо) или, наоборот, истощенное (все плохо) восприятие собственного “Я”.
Чувство смутной фальши, стыда, зависти, пустоты или незавершенности, уродства и неполноценности или их компенсаторные противоположности – самоутверждение, чувство собственного достоинства, презрение, защитная самодостаточность, тщеславие и превосходство.
Перфексионизм и максимализм (и соответственно, трудности компромисса)
Ипохондричность (озабоченность своим здоровьем и болезненный страх смерти)
Ведущие защитные механизмы:
Идеализация – Обесценивание
Вытеснение
Предпосылки формирования нарциссического типа личности (аспекты детства):
Нарциссические личности могут (могли) оказаться чрезвычайно важными для родителей или других заботящихся о них лиц не благодаря тому, кем они в действительности являются, а потому, что выполняют некую функцию. Противоречивое послание о том, что его высоко ценят (но только за ту особую роль, которую он играет), заставляет ребенка чувствовать: если его настоящие чувства – в особенности враждебные и эгоистические – обнаружатся, за этим последует отвержение или унижение. Это способствует развитию “ложного Я” (Winnicott, 1960) – представления другим только того приемлемого, чему он научился.
Родственным аспектом воспитания людей, ставших впоследствии нарциссическими, является атмосфера постоянного оценивания в семье. Если на ребенка делается ставка как на жизненно важный объект, необходимый для собственной самооценки, то всякий раз, когда ребенок разочаровывает, его будут прямо или косвенно критиковать.
Психотерапевтическая стратегия:
Доведение до клиента следующего обстоятельства: принимать людей не осуждая и не используя, любить не идеализируя, выражать подлинные чувства без стыда – это хорошо.
Помогать нарциссической личности достигнуть принятия себя без раздувания (инфляции) собственного “Я” или без принижения других.
Увеличивать осознание и честность нарциссического пациента/клиента относительно природы его поведения, не стимулируя при этом сильный стыд, потому что пациент или захочет прекратить терапию, или же будет иметь секреты от терапевта.
Проявлять терпение и неосуждающее, реалистичное отношение к хрупкости пациента/клиента.
3. Шизоидный тип личности
Характерные проявления:
Врожденная повышенная сензитивность (чувствительность), сопутствующее избегание стимуляции
Интровертность, часто самоизолируются и проводят длительное время в раздумьях, может быть даже навязчивых, о главных вопросах в их фантазируемой жизни. Однако при собственной закрытости часто проявляет интерес к окружающему.
Имея конфликт, касающийся близости-дистанции, шизоидные люди выбирают второе, несмотря на свое одиночество, так как близость для них ассоциирована со вредным влиянием на собственное “Я”.
Болезненное чувство отчуждения, из-за их конфликта, связанного с близостью, проявляют бесчувствие, одеревенелость и отвечают на проблемы интеллектуализацией
Высокая креативность (творческие способности)
Амбивалентность по поводу привязанности: страстно жаждут близости, хотя и ощущают постоянную угрозу поглощения другими.
Низкий иммунитет
Ведущие защитные механизмы:
Отмечается недостаточность общих психологических защит (что сказывается на сверхчувствительности)
Уход в фантазии
Проекция
Предпосылки формирования шизоидного типа личности:
Одним типом отношений, который, возможно, провоцирует избегание у ребенка, является покушающийся, сверхвовлеченный, сверхзаботливый тип воспитания. Шизоидный мужчина с удушающей матерью – вот что составляет главную тему популярной литературы. Клиницисты, наблюдающие пациентов-мужчин с шизоидными чертами, также, как правило, обнаруживают в семейном основании соблазнительную нарушающую границы мать и нетерпеливого, критикующего отца.
Развитию шизоидного паттерна отстраненности и ухода, возможно, способствует не только уровень, но и содержание родительской вовлеченности. Многие наблюдатели семей тех пациентов, у которых развился шизофренический психоз, подчеркивали роль противоречивых и дезориентирующих коммуникаций. Ребенку, находящемуся в ситуации двойного зажима и эмоционально фальшивых сообщений, легко стать зависимым от ухода, чтобы защитить свое собственное “Я” от непереносимого уровня гнева и сомнений. Он может также ощущать глубокую безнадежность. Подобное отношение нередко отмечается у шизоидных пациентов (Giovacchini, 1979).
Психотерапевтическая стратегия:
Важно оценить возможность психотического процесса; с пациентами, представляющими шизоидный тип, правомерны вопросы о галлюцинациях и иллюзиях, обратить внимание на присутствие или отсутствие нарушенного мышления, оценить способности пациента отличать идеи от действий и в случае затруднений применить психологические тесты. Ошибочная оценка шизофренического пациента как непсихотической шизоидной личности может очень дорого обойтись, но настолько же ошибочно было бы решить, что пациент имеет риск декомпенсации только потому, что он обладает шизоидным характером.
Терапевт должен иметь в виду, что отстраненность шизоидного пациента представляет собой распознаваемую защиту, а не непреодолимый барьер для отношений.
На ранних фазах терапии следует избегать интерпретаций, т.к. пациент испытывает страх подвергнуться вторжению. Комментарии и случайные реакции могут быть благодарно приняты, но попытки добиться от шизоидного пациента больше того, что он выражает, приведут его в замешательство, вызовут противодействие и усилят тенденцию к уходу.
Существенным достижением психотерапии может стать распространение (генерализация) на весь внешний мир достигнутой шизоидным пациентом безопасной интимности с терапевтом.
Максимальное самоосознавание у терапевта, аутентичность, нормализацию и готовность использовать свою собственную “реальную” личность.
4 . Параноидальный тип личности
Характерные признаки:
Подозрительность, недоверчивость
Отсутствие чувства юмора
Эгоцентричность (зацикленность на себе, все случающееся имеет к ним отношение)
Чувство собственной грандиозности (но отсюда и чувство вины: Если я всемогущ, то все неприятные вещи означают мой провал).
Сложной и мучительной проблемой для многих параноидных личностей является сочетание неясности своей сексуальной идентификации, тяги к однополой близости и связанная с этим озабоченность гомосексуальностью.
Чувство изолированности и одиночества (нет друзей, и если дружат, то чаще «против кого-то»)
Борьба не только с гневом, негодованием, мстительностью и другими более враждебными чувствами, но, кроме того, они страдают от подавляющего страха, чувства стыда, вины и зависти (последние часто всего проживаются в виде проекции, приписывания их другим людям: «Все так и бросаются на меня из-за моих качеств, которым завидуют»)
Запутаны относительно того, где кончаются мысли и начинаются действия. Угрозы – их план действий.
Крайне ревнивы и могут постоянно «проверять партнера», поскольку боятся предательства и везде его видят
Есть телесные зажимы
Не умеют отдыхать и расслабляться
Всегда есть конкретные фигуры, на которые направлено их раздражение
Ненасытная потребность переделывать, наказывать, критиковать других. Активны в своих претензиях
Вся жизнь в борьбе. Провоцирование агрессии.
Вследствие их ориентации на проблему силы и тенденций к отреагированию, параноидные личности имеют некоторые качества, общие с психопатическими типами. Однако решающее различие состоит в их способности к любви. Даже при том, что они могут мучиться подозрениями относительно мотивов и стремлений тех, о ком осуществляют заботу, параноидные индивиды способны к глубокой привязанности и к продолжительной верности.
Склонность к химическим зависимостям.
В отличие от антисоциальных (психопатических) личностей, главную угрозу для продолжительной привязанности в ситуации с параноидной личностью представляет не недостаток чувствительности к другим, а, скорее, опыт предательства
Ведущие защитные механизмы:
Проекция
Отрицание
Предпосылки формирования параноидального типа личности:
Клиническая практика предполагает, что ребенок, выросший параноидом, страдал от серьезных поражений ощущения собственной действительности (силы); точнее, он подвергался повторяющемуся подавлению и унижению.
В основе формирования параноидного человека обычно лежит критицизм, наказание, зависящее от каприза взрослых, которых никак нельзя удовлетворить, а также крайняя степень унижения.
Тот, кто воспитывает детей, становящихся впоследствии параноидами, также часто учится на примере. Ребенок может наблюдать подозрительное, осуждающее отношение со стороны родителей, которые подчеркивают, что члены семьи являются единственными людьми, которым можно доверять.
Другим вкладом в параноидную организацию личности является неподдающаяся контролю тревога (непараноидная) у человека, осуществлявшего первичную заботу о ребенке. Параноидный пациент в основном является выходцем из семьи, где мать была настолько хронически нервной, что брала с собой термос с водой всюду, куда бы она ни шла (у нее постоянно пересыхало во рту), и описывала свое тело как “цементный блок” – от накопившейся напряженности.
Психотерапевтическая стратегия
Учитывать, что Некоторых людей, кажущихся параноидными, действительно выслеживают или преследуют. Кроме того, Некоторые люди, диагностированные как параноидные, также реально подвергаются опасности; фактически, благодаря своим отталкивающим качествам, многие параноидные личности становятся настоящими магнитами для дурного обращения.
Установление стабильного рабочего альянса.
Принятие терапевтом мощной враждебности помогает пациенту чувствовать себя защищенным от возмездия, уменьшает страх разрушительной ненависти.
Взывать к чувству юмора, начиная с самоиронии со стороны терапевта (поскольку шутки являются своевременным способом осуществления безопасной разрядки агрессии).
Быть чрезвычайно предупредительными с параноидными пациентами: отвечать на их вопросы, а не избегать ответов и исследовать мысли, скрывающиеся за вопросом.
Отражать чувства клиента/пациента, просто называя или называя их причину (но не уходя в длинные сложные параноидные интерпретации).
Подчеркивать различия между мыслями и действиями, демонстрируя наиболее ужасающие фантазии в качестве примера замечательного, восхитительного, творческого извращения человеческой природы («забавно думать очень плохие мысли, но при этом делать очень хорошие дела»).
Быть гипервнимательным к границам. Параноидные пациенты все время обеспокоены тем, что терапевт может отступить от своей роли и будет использовать их для каких-то своих целей, не имеющих отношения к психологическим нуждам.
5. Депрессивные и маниакальные личности
Депрессивный тип личности имеет общее с маниакальным типом личности. Симптомы и особенности поведения определяются лишь темпераментом. Многие люди переживают чередование депрессивных и маниакальных состояний психики; те из них, чье состояние соответствует психотическому уровню, обычно описываются как имеющие “маниакально-депрессивное” заболевание (“биполярное”).
Депрессивный тип личности
Характералогические проявления:
Низкая самооценка
Убеждение таких людей, что в своей глубине они плохи и испытывают беспокойство по поводу своей врожденной деструктивности
Факт, что они были отвергнуты, трансформируется в бессознательное убеждение, что они заслуживают отвержения, именно их недостатки вызвали его и в будущем отвержение будет неизбежным, как только их партнер узнает их поближе.
Низкая активность и высокая утомляемость
Непреходящая печаль, сниженная энергетика, ангедония (неспособность радоваться обычным удовольствиям)
вегетативные нарушения (проблемы питания, сна и саморегуляции)
свои негативные чувства направляют не на другого, а на самого себя, ненавидя себя вне всякого соотнесения со своими актуальными недостатками.
редко переживают чувство злости и гнева, вместо него они ощущают вину.
Крайне высокая ранимость, уязвимость перед критикой
Плохое переключение
Постоянство в отношениях
Оправдают обидчика, встают на его защиту
Миротворчество
Чаще женщины.
Депрессия и саморазрушающие паттерны, которые аналитически ориентированные практики относят к мазохизму, имеют родственный характер, поскольку и те, и другие являются адаптациями к бессознательной вине. Фактически, они настолько часто сосуществуют вместе, что многие авторы (например, Кernberg, 1984) рассматривают “депрессивно-мазохистическую” личность как одну из трех стандартных организаций характера невротического уровня. Однако Мак-Вильямс делает следующую дифференциацию: «мазохистические люди считают себя страдающими, но незаслуженно, – жертвами преследования или просто родившимися под несчастливой звездой, проклятыми не по своей вине (например, вследствие “плохой кармы”). В отличие от тех, кто обладает только депрессивной основой и кто на некотором уровне примиряется со своей несчастливой судьбой, потому что считают, что заслужили это, мазохистические личности могут протестовать, подобно шекспировскому любовнику, взывавшему к глухим небесам своими бесполезными криками».
Ведущие защитные механизмы:
Интроекция (бессознательная интернализация наиболее ненавистных качеств старых объектов любви. Их позитивные черты вспоминаются с благодарностью, а негативные переживаются как часть самого себя)
Обращение против себя (с его помощью чаще всего снижается тревога сепарации/отделения)
Идеализация
Психологические предпосылки формирования типа личности:
Депрессия имеет семейное происхождение, однако невозможно строго оценить степень, в какой депрессивные тенденции передаются генетически, а в какой депрессивное поведение родителей создает основу для дистимических реакций их детей. Характерологическая депрессия у родителей – особенно в ранние годы развития ребенка.
Наличие ранней потери, не всегда явной, но также внутренней, психологической.
Семейная атмосфера, где существует негативное отношение к плачу (трауру). Когда родители или те, кто заботится о детях, моделируют отрицание горя или настаивают, чтобы ребенок присоединился к семейному мифу о том, что будет лучше без потерянного объекта, вынуждают ребенка подтвердить, что он не чувствует боли, переживание горя становится скрытым. Оно уходит вглубь и постепенно принимает форму убеждения, что в собственном “Я” что-то неправильно.
Наличие трудностей сепарации/индивидуализации у самой матери, что провоцирует чувство вины за отделение и собственную индивидуализацию у ребенка. Таким образом, депрессивная личность начинает переживать свое естественное стремление к отделению как ненавистное. Значительная потеря на фазе сепарации-индивидуации фактически гарантирует некоторую депрессивную динамику.
Навешивание со стороны членов семьи ярлыка “слишком чувствительного”/ «слишком эмоционального» (эксплуатируя эмоциональный талант определенного ребенка), который ребенок продолжал внутренне нести в себе и который стал составляющим его чувства неполноценности.
Фрейд был первым, кто сравнил и противопоставил депрессивные (“меланхолические”) состояния нормальному переживанию горя. Он обнаружил важное различие между этими двумя состояниями: при обычных реакциях горя внешний мир переживается как уменьшившийся каким-либо важным образом (потеря значимой личности), в то время как при депрессивных состояниях то, что переживается как потерянное или разрушенное, является частью самого себя. Следовательно, в некотором смысле депрессия противоположна переживанию горя. Люди, которые проходят процесс переживания горя нормальным образом, не становятся депрессивными, даже при том условии, что они глубоко печалятся в течение некоторого периода времени после тяжелой утраты или потери.
Психотерапевтическая стратегия:
атмосфера принятия, уважения и терпеливых усилий в понимании.
Анализирование предположений пациента о неизбежном отвержении и понимание его стремления быть “хорошим” в целях его предотвращения составляет большую часть работы с депрессивной личностью.
Исследование и интерпретирование их реакции на сепарацию – даже на сепарацию от терапевта, связанную с коротким молчанием.
Не столько поддерживать Эго (похвалой), сколько атаковать критичное супер-Эго клиента/пациента. Например, человек упрекает себя в зависти к успеху друга, а терапевт отвечает, что зависть является нормальной эмоцией, и, поскольку пациент не реализовал ее в поведении, он может скорее поздравить себя, чем осуждать. В этом случае пациент может отреагировать молчаливым скептицизмом. Однако, если терапевт скажет: “Итак, что же в этом такого ужасного?”, или спросит его, не пытается ли пациент стать чище Бога, или соответствующим тоном произнесет: “Вы соединились с человеческим родом!”, тогда пациент, возможно, сможет принять данное сообщение.
В готовности терапевта понимать определенные поступки как достижения в процессе развития, тогда как для других пациентов такое же поведение является сопротивлением. Например, многие пациенты выражают негативные реакции на лечение тем, что отменяют сессии или не приносят оплаченный чек. Депрессивные люди так стараются быть хорошими, что обычно примерно ведут себя в роли пациента. Настолько примерно, что уступчивое поведение может быть законно рассмотрено как часть их патологии. Можно сделать небольшие пробоины в депрессивной ментальности, интерпретируя отмену пациентом сессии или задержку оплаты как его победу над страхом, что терапевт отплатит за малейшие проявления оппозиции.
Терапевты характерологически депрессивных пациентов должны позволять и даже приветствовать рассеивание клиентами их ореола. Критика и гнев депрессивных пациентов на клинициста свидетельствует об их прогрессе.
Следует позволить депрессивным пациентам самим решать вопрос об окончании лечения. Также желательно оставить дверь открытой для возможного обращения в будущем и заблаговременно проанализировать любые препятствия, которые могут появиться у клиента в будущем в связи с обращением за помощью.
При необходимости применение психотропных средств (эффективны при работе с депрессивными клиентами).
Маниакальный тип личности
Мания – это обратная сторона депрессии. Люди, наделенные гипоманиакальной личностью, обладают депрессивной организацией, которая нейтрализуется посредством защитного механизма отрицания.
Характерологические признаки:
Индивид с гипоманиакальной личностью явно весел, высоко социален, склонен к идеализации других, зависим от работы, в поведении склонен флиртовать, и в то же время скрыто он испытывает вину в связи с агрессией к другим. Он неспособен оставаться в одиночестве, имеет ограничения в эмпатии и любви, недостаточно систематичен в собственном когнитивном стиле
Высокий темп речи и жестикуляция
Высокая скорость внутренних процессов
Высокое распределение внимания
Чувство юмора
Низкая утомляемость: мало спят, мало отдыхают
Высокая коммуникабельность и социальная активность
Постоянная подвижность (свидетельствует о высоком уровне тревоги)
Кажется, что они постоянно на высоте – до тех пор, пока внезапно не наступает истощение (переход к депрессивному состоянию).
Самоуважение людей с маниакальной структурой может поддерживаться посредством комбинации успешного избегания боли, приподнятого настроения и очарования окружающих.
Не терпят одиночества
Плохо чувствуют накопление телесных потребностей.
Ведущие защитные механизмы:
Отрицание (проявляется в их тенденции игнорировать (или трансформировать в юмор) события, которые расстраивают и тревожат большинство других людей)
Отреагирование (проявляется в форме бегства)
Психологические предпосылки формирования маниакального типа личности:
В личных историях маниакальных людей, возможно, даже более часто, чем у депрессивных, обнаруживаются паттерны повторных травматических сепараций без какой-либо возможности для ребенка пережить этот опыт. Смерть значимых людей, разводы и расставания, внезапные смены места жительства, которые не были пережиты и оплаканы, характерны для детства маниакальных личностей.
Психотерапевтическая стратегия:
Важной первоначальной задачей при работе с гипоманиакальными людьми является предотвращение прерывания лечения. Если терапевт не обсудит этот момент на первой сессии и не достигнет контракта с пациентом о том, что тот будет осуществлять терапию в течение некоторого времени после того, как почувствует импульс убежать. Это можно сделать следующим образом: «Я заметил, что все важные отношения в Вашей жизни были внезапно прерваны обычно по Вашей же инициативе. Поэтому это может случиться и в наших отношениях – в частности, еще и потому, что в терапии оживает так много болезненных вещей. Когда жизнь становится болезненной, Ваш образ действия состоит в том, чтобы спасаться бегством. Я хотел бы, чтобы Вы, в том случае, если внезапно решите прервать терапию, независимо от того, насколько разумным Вам бы это в тот момент ни показалось, пришли бы ко мне еще, по крайней мере, на 6 сессий*, чтобы у нас появилась возможность глубже понять Ваше решение уйти и осуществить окончание терапии эмоционально соответствующим способом».
Постоянный фокус на отрицании печали и негативных эмоций в целом является неотъемлемой частью терапевтической работы.
Медленный темп терапии. В частности, из-за сильного страха таких пациентов/клиентов перед печалью и фрагментацией собственного “Я”.
Большинство маниакальных людей, стремясь избежать психической боли, обучается говорить, чтобы не работать. Для них эмоциональная аутентичность представляет борьбу (с самим собой). Следовательно, терапевту следует периодически исследовать, является ли то, о чем они говорят, правдой, или же они приспосабливаются к обстоятельствам, оправдываются и развлекают терапевта.
6. Мазохистический (саморазрушительный) тип личности
Как и другие выше описанные феномены, морально-мазохистическое поведение необязательно является патологическим, даже если оно является самоотречением в широком смысле слова. Иногда мораль предписывает, чтобы мы страдали ради чего-то более стоящего, чем наш кратковременный индивидуальный комфорт. Это тенденция, в рамках которой Хелена Дойч (H.Deutsch, 1944) высказала мысль, что мазохизм является неотъемлемой частью материнства. Большинство млекопитающих, действительно, ставят благополучие своих детенышей выше собственного личного выживания. Это может оказаться “саморазрушительным” для конкретного животного, но не для потомства и вида в целом. Встречаются примеры мазохизма, даже более достойные похвалы, когда люди рискуют своей жизнью, здоровьем и безопасностью ради социального блага, например, ради сохранения культурных ценностей. Таким образом, мазохизм бывает разной степени и имеет различные оттенки.
Характерологические признаки:
Ощущение себя как недостойного, виноватого, отверженного, заслуживающего наказания
Производят на других впечатление претенциозных и презрительных, экзальтированных в своем страдании и презирающих простых смертных людей, которые не могут выносить столь же сильное горе с подобным изяществом.
Открыто жалуется (вербально и невербально)
Находятся в позиции жертвы (ищут спасителя и видят «преследователя», виноватого)
Получают скрытое (бессознательное) удовольствие от своих страданий (страдание имеет ценность). Жалость окружающих как ценность.
В отличие от депрессивных видят «зло» не столько внутри себя6 сколько во вне (в этом могут быть похоже на параноидный тип)
Три основные области страдания:
1) Здоровье: Любят болеть, не лечатся, правда его губят.
2) Супружество: выбирают партнеров-деспотов. Как правило, психопатов.
3) Собственные дети: Жертвуют ради и во имя детей всю себя
Ведущие защитные механизмы:
Интроекция
Идеализация
Морализация
Отреагирование во вне (нанесения ущерба самому себе)
Несколько измерений мазохистического отреагирования (Reik, 1941): (1) провокация (как в предыдущем случае); (2) умиротворение (“Я уже страдаю, поэтому, пожалуйста, воздержитесь от дополнительного наказания”); (3) эксгибиционизм (“Обратите внимание: мне больно”); (4) избегание чувства вины (“Смотрите, что вы заставили меня сделать!”).
Психологические предпосылки для формирования мазохистического типа:
Обычно история мазохистических личностей звучит так же, как и история депрессивных: с большими неоплаканными потерями, критикующими или индуцирующими вину воспитателями, перестановкой ролей, где дети чувствуют ответственность за родителей, случаями травмы и жестокого обращения и депрессивными моделями. Однако, если быть внимательным, можно услышать и о людях, которые находились рядом с пациентом, когда тот испытывал достаточно серьезные неприятности. Там, где депрессивным личностям кажется, что они никому не нужны, мазохистические чувствуют: если они смогут выразить свою потребность в сочувствии и заботе, их эмоциональное одиночество может прекратиться.
Психотерапевтическая стратегия:
Не моделировать мазохизм в психотерапевтической работе (не жалеть клиента, не делать для него специальных особенно «мягких» условий контракта). «Если терапевт моделирует самоуничижение, пациенты могут научиться только тому, как использовать свои привилегии. Скорее следует поднять цену, чем предоставить мазохистической личности возможность уменьшить гонорар. Это является адекватной компенсацией за искусство, которое требуется для работы с такой сложной динамикой» (Мак Влльямс) .
Не бояться ситуаций, когда клиент испытывает гнев (в том числе и на терапевта). Самодеструктивные пациенты не нуждаются в том, чтобы чувствовать, что их терпят, пока они прекрасно улыбаются. Им нужно увидеть, что их принимают даже тогда, когда они выходят из себя.
Обращаться с клиентом, как со взрослым, с личностью, способной жить с последствиями своих действий. Избегать роли спасателя.
Настойчивость терапевта в раскрытии иррациональных верований, например, что то чьи-то успехи наказываются, а чьи-то страдания вознаграждаются.
7. Обсессивно- Компульсивный тип личности
Обсессивно-компульсивное расстройство (от лат. obsessio — «осада», «охватывание», лат. obsessio — «одержимость идеей» и лат. compello — «принуждаю», лат. compulsio — «принуждение») (ОКР, невро́з навя́зчивых состоя́ний) — психическое расстройство. Может иметь хронический, прогрессирующий или эпизодический характер.
Характерологические признаки:
Основную ценность представляют мыслительные и когнитивные процессы, а не чувства. Девиз: «Не чувствуй, а делай»
Склонность к изоляции (в крайних проявлениях в этом похожи на шизоидных)
Навязчивость
Стремление к контролю (бессознательные фантазии о всемогущественном контроле)
Чистоплотность, аккуратность, пунктуальность
Склонность к утаиванию, закрытость
Быстро устают в группе
Восстанавливаются только в одиночестве
Некреативные, предпочитают шаблоны
Стабильны и предсказуемы
Бывают эффективны в исполнении формальных, социальных ролей – в противоположность их роли в интимной, домашней сфере. Даже имея любовные привязанности, они могут быть не способны выражать свою нежность, не испытывая при этом тревоги и стыда, а потому часто переводят эмоционально окрашенные взаимодействия в угнетающе когнитивные.
Ведущие защитные механизмы:
Изоляция
Рационализация и интеллектуализация (у людей с высоким интеллектом)
Морализация
Уничтожение сделанного
Реактивное образование (Фрейд полагал: добросовестность, привередливость, бережливость и усердие обсессивно-компульсивных личностей являются реактивными образованиями, направленными против желания быть безответственными, грязными, беспутными, расточительными, недисциплинированными. В сверхответственности обсессивных и компульсивных пациентов можно усмотреть нечто от той склонности, против которой они борются).
Предпосылки формирования обсессиво-компульсивного типа личности:
Родители и опекуны людей, развивающихся в обсессивном и компульсивном направлениях, задают высокие поведенческие стандарты и требуют, чтобы дети с раннего возраста им подчинялись. Они стремятся проявлять твердость и настойчивость, вознаграждая за хорошее поведение и наказывая за проступки.
Родители чрезмерно строги или начинают слишком рано требовать от детей послушания, обвиняют их не только за неприемлемое поведение, но и за соответствующие чувства, мысли, фантазии, родители чрезмерно строги или начинают слишком рано требовать от детей послушания, обвиняют их не только за неприемлемое поведение, но и за соответствующие чувства, мысли, фантазии.
Семьи старого образца, где контроль по большей части выражается в морализировании, в вызывающих чувство вины высказываниях типа: “Меня огорчает, что ты недостаточно ответственный человек: не кормишь вовремя собаку”; “Такая большая девочка, как ты, должна быть более послушной”; “Тебе бы понравилось, если бы с тобой кто-нибудь так обращался?” Морализирующие высказывания плодятся по этим образцам.
Психотерапевтическая стратегия:
Первым требованием в работе с обсессивными и компульсивными пациентами является соблюдение обычной доброжелательности. Они, как правило, раздражают окружающих, не вполне понимая причины своего поведения, и с благодарностью относятся к тому, что их не наказывают за качества, способные сердить других людей.
Избегать того, чтобы терапевт напоминал требовательного, контролирующего родителя, следует учитывать, что пациент нуждается в сохранении теплых, сердечных отношений. Поэтому следует отказаться давать советы, поторапливать клиента/пациента, не критиковать. Исключение из правила – избегать советов и контроля – составляют те пациенты, чьи компульсивные действия явно опасны.
Развивать способность клиента/пациента понимать и открыто выражать свои чувства.
Не торопиться в психотерапии, избегать борьбы за власть, расхолаживающей интеллектуализации.
Привлекать внимание пациента к проявлениям его гнева и критичности, обучать его получению удовольствия от чувств и фантазий, которые были им обесценены.
8. Истерический тип личности (театральные личности)
Характерные признаки:
Крайне высокая эмоциональность (Иногда они могут настолько пристраститься к волнениям, что переходят от одного кризиса к другому).
Демонстративность
Креативность, артистичность
Инициативность
Высокий уровень тревоги, напряженности и реактивности – особенно в межличностном плане
Часто стремление преодолевать тревогу с помощью волнующей любовной истории или собственного исчезновения
Сердечные и интуитивно “человечные люди” (“people people”), склонные попадать в ситуации, связанные с личными драмами и риском.
Общаются очень по-разному с мужчинами и женщинами. Женщина в гомогенной группе склонна дружить, но если есть хотя бы один мужчина, будет конкурировать с женщинами, в мужской группе заставит конкурировать мужчин между собой. Видит мужчин как сильных и восхитительных, а женщин – как слабых и незначительных.
Подверженность влиянию
Склонность к мистике и суевериям.
Интуитивны, имеют диффузную границу между реальностью и вымыслом.
Острый страх старения
Несмотря на внешне подчеркиваемую сексуальность (также с бисексуальной ориентацией), могут быть асексуальны и часто фригидны
Главное ощущение себя при истерии – чувство маленького, пугливого и дефективного ребенка, преодолевающего трудности так хорошо, как только и можно ожидать в мире, где доминируют сильные и чужие другие.
Ведущие защитные механизмы:
Подавление
Сексуализация
Регрессия
Предпосылки формирования истерического типа личности:
В историях людей с истерическими наклонностями почти всегда находятся события или отношения, которые приписывают неодинаковую силу и ценность мужскому и женскому полу, есть ощущение проблематичности чьей-либо сексуальной идентичности.
Наиболее частое распространение истерии среди женщин объясняется двумя фактами: 1) мужчины в целом обладают большей властью в обществе, чем женщины, и ни один ребенок не может не заметить этого; и 2) мужчины принимают меньшее непосредственное участие в заботе о младенцах, и это делает их более привлекательными, легко подходящими для идеализации “другими”.
Некоторые маленькие мальчики, выросшие при “матриархате”, где их принадлежность к мужскому полу была опорочена (иногда с презрительным противопоставлением гипотетическим “настоящим мужчинам”), развиваются в истерическом направлении, несмотря на преимущество, традиционно отдаваемое мужчинам в целом. Такая история характерна часто характерна для мужчин-гомосексуалистев истерического типа.
Некоторые авторы (Mueller & Aniskiewitz, 1986) подчеркивают комбинацию материнской неадекватности и отцовского нарциссизма в этиологии истерической личности:
Психотерапевтическая стратегия:
Создание крепкого альянса и четко оформленного рабочего контракта (с проговоренной отвественностью обоих)
Избегание терапевтом самораскрытия для больших возможностей работать с переносом клиента/пациента
Готовность работать с сильными переносами (посредством интерпретации и помощи клиенту в формировании собственного понимания), в том числе и сильными негативными реакциями на терапевта
Обуздывать нарциссическое стремление быть оцененным за оказанное содействие. Наилучшее содействие, которое может быть оказано театральному пациенту, – уверенность в собственной способности решать за самого себя и принимать взрослые ответственные решения.
Необходимо уделять внимание угрозе сексуализации у терапевта.
ПРЕДСТАВЛЕННЫЕ ТИПЫ ЛИЧНОСТИ ОПИСАНЫ НА ОСНОВЕ КНИГИ НЕНСИ МАК ВИЛЬЯМС “ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКАЯ ДИАГНОСТИКА: ПОНИМАНИЕ СТРУКТУРЫ ЛИЧНОСТИ В КЛИНИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ”
Кто такой невротик и кто такой психотик?
Простыми словами, невротик – это человек, которому самому с собой и от всего плохо. Этим невротик отличается от психотика, которому часто хорошо, но с которым плохо окружающим.
Невротика характеризует эмоциональная нестабильность, с доминирующей «негативной» окраской. Обычное состояние – неуверенность в себе и своих силах, переживания, страхи, недоверие к людям, а в результате этого зацикленность на себе и склонность то к обвинениям, то к самообвинениям.
В легкой форме (невротизм) человек испытывает внутренний дискомфорт при внешнем благополучии и хорошей адаптации в социуме (в этом случае человек считается здоровым). В тяжелой форме (невроз) человек уже болен, его состояние характеризуется астеническими, навязчивыми и/или истерическими проявлениями, а также временным снижением умственной и физической работоспособности.
Чем выше уровень невротизма, тем ниже способность учиться на опыте, сложнее преодолевать страхи и прекратить деятельность, разрушительность и неразумность которой очевидна.
В свою очередь «психоз» с медицинской точки зрения означает серьезное психическое расстройство. К психозам можно отнести те заболевания, которые нередко сопровождаются изменением сознания, отсутствием критики к себе или к окружающему. В частности, делирий — расстройство сознания, обычно характеризующееся обильными зрительными галлюцинациями; онейроид — состояние сознания, напоминающее сон, нередко фантастического содержания с ложными галлюцинациями, бредом феноменами; аменцию — спутанное состояние сознания с растерянностью, беспорядочным мышлением (в отличие от делирия аменция может продолжаться несколько недель и даже месяцев) ; сумеречное состояние сознания — более или менее выраженное сужение поля сознания, возникающее при эпилепсии или истерии. Следует отметить, что любой бред и галлюцинации также свидетельствуют о наличие психоза.
Согласно Ненси Мак Вильямс, на работе которой базируется данная статья, личность может быть невротического, пограничного и психотического уровня. Есть и условно «здоровые» (хотя как звучит старая шутка: здоровых людей нет – есть не обследованные). И все же в диапазоне «здоровый»-невротик можно нормально жить: иметь более-менее реалистичный образ себя, достаточно устойчивую самооценку, быть адаптированным в социуме и способным выстраивать и поддерживать близкие отношения.
Представленные ниже типы личности в первую очередь рассматриваются в клинической картине, однако выраженность отдельного психотипа может быть представлена на разном уровне: от невротичного до психотического. Кроме того, у одного человека могут проявляться выраженность нескольких типов.
Формирование определенного психотипа – всегда сочетание нескольких факторов: генетического, социального, фактора семейного воспитания (и поведения самих родителей), определенной свободы выбора, проявляемой уже в детском возрасте в способе реагирования на определенные стимулы и обстоятельства.
1. Антисоциальный (психопатический) тип личности
Характерные проявления:
Агрессивность (повышенная врожденная агрессивность)
Ярость
Импульсивность (немедленное отыгрывание своих эмоциональных состояний)
Высокий порог (более высокий, чем в среднем), приносящий удовольствие от возбуждения. («В то время как большинство из нас испытывают эмоциональное удовлетворение от хорошей музыки, сексуальных отношений, красоты природы, умной шутки или хорошо сделанной работы, психопат нуждается в резком, более “встряхивающем” опыте для того, чтобы чувствовать себя бодро и хорошо»).
Грандиозное стремление избежать переживания слабости и зависти.
Диссоциация личной ответственности (непринятие своей ответственности).
Низкий социальный (эмоциональный) интеллект: лишены эмпатии и не умеют говорить о своих чувствах
Низкая социальная обучаемость
Неспособность к эмоциональной близости
Ведущие защитные механизмы:
Вытестнение
Проекция
Предпосылки формирования антисоциального типа личности:
Детство антисоциальных людей нередко отличается нестабильностью, обилием опасностей и хаоса, а также хаотической смесью суровой дисциплины и сверхпотворства. Чаще всего наличие слабых, депрессивных и мазохистичных матерей и вспыльчивых, непоследовательных и садистических отцов, а также алкоголизм и применение наркотиков членами семьи. Частыми являются паттерны переездов, потерь, семейных разрывов. Отсутствие ощущения силы в те моменты развития, когда оно необходимо, может принудить детей с подобным затруднением потратить большую часть жизни на поиск подтверждения их всемогущества.
Психопатические люди не могут признать в себе наличие обычных эмоций, так как они ассоциируются со слабостью и уязвимостью. Для их индивидуальных историй характерен факт, что в детстве никто не пытался помочь им, предложив слова для их эмоциональных переживаний. В то время как большинство из нас использует слова для выражения собственной личности, психопатические люди применяют их для манипуляции. Клинические наблюдения подтверждают тот факт, что в их семьях не делалось акцента на экспрессивных и коммуникативных функциях языка; вместо этого, слова использовались для того, чтобы контролировать других.
Кроме того, психопатия может быть “унаследована”: ребенок повторяет защитные решения своих родителей.
Чаще индивиды антисоциального (психопатийного) типа – мужчины.
Психотерапевтическая стратегия*:
Реалистичное понимание того, что некоторые социопатические индивиды настолько ущербны, опасны и полны стремления к разрушению целей терапевта, что психотерапия может быть лишь тщетным и наивным упражнением. Соответственно, особенно тщательная оценка того факта, является ли тот или иной психопатический пациент пригодным для лечения/коррекции.
Твердость контракта.
Ненужность проявления эмпатии.
Усвоение терапевтом позиции “граничащей с безразличием независимой силы”.
* ОБЩИМИ ЦЕЛЯМИ ДЛЯ ВСЕХ ПАЦИЕНТОВ/КЛИЕНТОВ ЯВЛЯЮТСЯ ЦЕЛИ ПОНИМАНИЯ НА ГЛУБИННОМ УРОВНЕ, ДОВЕДЕНИЕ ДО ОСОЗНАНИЯ НЕИЗВЕСТНЫХ АСПЕКТОВ СОБСТВЕННОГО “Я” И СПОСОБСТВОВАНИЕ НАИБОЛЬШЕМУ ВОЗМОЖНОМУ ПРИНЯТИЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ.
2. Нарциссический тип личности
Нарциссизм – как нормальный, так и патологический – является темой, которой Фрейд (1914) периодически уделял внимание, позаимствовал данный термин из греческого мифа о Нарциссе, юноше, который влюбился в свое отражение в зеркале воды и в конце концов умер от тоски, которую его отражение никогда не могло бы удовлетворить. Однако в то время, когда Фрейд писал свои труды, проблемы нарциссизма не носили такого характера эпидемии, какой они имеют сегодня. “Имидж” заменяет сущность, и то, что Юнг (Jung, 1945) назвал персоной(представление себя внешнему миру), становится более живым и надежным, чем действительная личность.
Характерные проявления:
Нестабильная самооценка, сомнения в себе и хрупкая самоидентичность
Склонность к осуждению (себя и других) и оцениванию
Внутреннее чувство или страх, что они “не подходят”; чувство стыда, слабости и своего низкого положения
Невыносимость критики, особенно публичной
Полярности Эго-состояний: грандиозное (все хорошо) или, наоборот, истощенное (все плохо) восприятие собственного “Я”.
Чувство смутной фальши, стыда, зависти, пустоты или незавершенности, уродства и неполноценности или их компенсаторные противоположности – самоутверждение, чувство собственного достоинства, презрение, защитная самодостаточность, тщеславие и превосходство.
Перфексионизм и максимализм (и соответственно, трудности компромисса)
Ипохондричность (озабоченность своим здоровьем и болезненный страх смерти)
Ведущие защитные механизмы:
Идеализация – Обесценивание
Вытеснение
Предпосылки формирования нарциссического типа личности (аспекты детства):
Нарциссические личности могут (могли) оказаться чрезвычайно важными для родителей или других заботящихся о них лиц не благодаря тому, кем они в действительности являются, а потому, что выполняют некую функцию. Противоречивое послание о том, что его высоко ценят (но только за ту особую роль, которую он играет), заставляет ребенка чувствовать: если его настоящие чувства – в особенности враждебные и эгоистические – обнаружатся, за этим последует отвержение или унижение. Это способствует развитию “ложного Я” (Winnicott, 1960) – представления другим только того приемлемого, чему он научился.
Родственным аспектом воспитания людей, ставших впоследствии нарциссическими, является атмосфера постоянного оценивания в семье. Если на ребенка делается ставка как на жизненно важный объект, необходимый для собственной самооценки, то всякий раз, когда ребенок разочаровывает, его будут прямо или косвенно критиковать.
Психотерапевтическая стратегия:
Доведение до клиента следующего обстоятельства: принимать людей не осуждая и не используя, любить не идеализируя, выражать подлинные чувства без стыда – это хорошо.
Помогать нарциссической личности достигнуть принятия себя без раздувания (инфляции) собственного “Я” или без принижения других.
Увеличивать осознание и честность нарциссического пациента/клиента относительно природы его поведения, не стимулируя при этом сильный стыд, потому что пациент или захочет прекратить терапию, или же будет иметь секреты от терапевта.
Проявлять терпение и неосуждающее, реалистичное отношение к хрупкости пациента/клиента.
3. Шизоидный тип личности
Характерные проявления:
Врожденная повышенная сензитивность (чувствительность), сопутствующее избегание стимуляции
Интровертность, часто самоизолируются и проводят длительное время в раздумьях, может быть даже навязчивых, о главных вопросах в их фантазируемой жизни. Однако при собственной закрытости часто проявляет интерес к окружающему.
Имея конфликт, касающийся близости-дистанции, шизоидные люди выбирают второе, несмотря на свое одиночество, так как близость для них ассоциирована со вредным влиянием на собственное “Я”.
Болезненное чувство отчуждения, из-за их конфликта, связанного с близостью, проявляют бесчувствие, одеревенелость и отвечают на проблемы интеллектуализацией
Высокая креативность (творческие способности)
Амбивалентность по поводу привязанности: страстно жаждут близости, хотя и ощущают постоянную угрозу поглощения другими.
Низкий иммунитет
Ведущие защитные механизмы:
Отмечается недостаточность общих психологических защит (что сказывается на сверхчувствительности)
Уход в фантазии
Проекция
Предпосылки формирования шизоидного типа личности:
Одним типом отношений, который, возможно, провоцирует избегание у ребенка, является покушающийся, сверхвовлеченный, сверхзаботливый тип воспитания. Шизоидный мужчина с удушающей матерью – вот что составляет главную тему популярной литературы. Клиницисты, наблюдающие пациентов-мужчин с шизоидными чертами, также, как правило, обнаруживают в семейном основании соблазнительную нарушающую границы мать и нетерпеливого, критикующего отца.
Развитию шизоидного паттерна отстраненности и ухода, возможно, способствует не только уровень, но и содержание родительской вовлеченности. Многие наблюдатели семей тех пациентов, у которых развился шизофренический психоз, подчеркивали роль противоречивых и дезориентирующих коммуникаций. Ребенку, находящемуся в ситуации двойного зажима и эмоционально фальшивых сообщений, легко стать зависимым от ухода, чтобы защитить свое собственное “Я” от непереносимого уровня гнева и сомнений. Он может также ощущать глубокую безнадежность. Подобное отношение нередко отмечается у шизоидных пациентов (Giovacchini, 1979).
Психотерапевтическая стратегия:
Важно оценить возможность психотического процесса; с пациентами, представляющими шизоидный тип, правомерны вопросы о галлюцинациях и иллюзиях, обратить внимание на присутствие или отсутствие нарушенного мышления, оценить способности пациента отличать идеи от действий и в случае затруднений применить психологические тесты. Ошибочная оценка шизофренического пациента как непсихотической шизоидной личности может очень дорого обойтись, но настолько же ошибочно было бы решить, что пациент имеет риск декомпенсации только потому, что он обладает шизоидным характером.
Терапевт должен иметь в виду, что отстраненность шизоидного пациента представляет собой распознаваемую защиту, а не непреодолимый барьер для отношений.
На ранних фазах терапии следует избегать интерпретаций, т.к. пациент испытывает страх подвергнуться вторжению. Комментарии и случайные реакции могут быть благодарно приняты, но попытки добиться от шизоидного пациента больше того, что он выражает, приведут его в замешательство, вызовут противодействие и усилят тенденцию к уходу.
Существенным достижением психотерапии может стать распространение (генерализация) на весь внешний мир достигнутой шизоидным пациентом безопасной интимности с терапевтом.
Максимальное самоосознавание у терапевта, аутентичность, нормализацию и готовность использовать свою собственную “реальную” личность.
4 . Параноидальный тип личности
Характерные признаки:
Подозрительность, недоверчивость
Отсутствие чувства юмора
Эгоцентричность (зацикленность на себе, все случающееся имеет к ним отношение)
Чувство собственной грандиозности (но отсюда и чувство вины: Если я всемогущ, то все неприятные вещи означают мой провал).
Сложной и мучительной проблемой для многих параноидных личностей является сочетание неясности своей сексуальной идентификации, тяги к однополой близости и связанная с этим озабоченность гомосексуальностью.
Чувство изолированности и одиночества (нет друзей, и если дружат, то чаще «против кого-то»)
Борьба не только с гневом, негодованием, мстительностью и другими более враждебными чувствами, но, кроме того, они страдают от подавляющего страха, чувства стыда, вины и зависти (последние часто всего проживаются в виде проекции, приписывания их другим людям: «Все так и бросаются на меня из-за моих качеств, которым завидуют»)
Запутаны относительно того, где кончаются мысли и начинаются действия. Угрозы – их план действий.
Крайне ревнивы и могут постоянно «проверять партнера», поскольку боятся предательства и везде его видят
Есть телесные зажимы
Не умеют отдыхать и расслабляться
Всегда есть конкретные фигуры, на которые направлено их раздражение
Ненасытная потребность переделывать, наказывать, критиковать других. Активны в своих претензиях
Вся жизнь в борьбе. Провоцирование агрессии.
Вследствие их ориентации на проблему силы и тенденций к отреагированию, параноидные личности имеют некоторые качества, общие с психопатическими типами. Однако решающее различие состоит в их способности к любви. Даже при том, что они могут мучиться подозрениями относительно мотивов и стремлений тех, о ком осуществляют заботу, параноидные индивиды способны к глубокой привязанности и к продолжительной верности.
Склонность к химическим зависимостям.
В отличие от антисоциальных (психопатических) личностей, главную угрозу для продолжительной привязанности в ситуации с параноидной личностью представляет не недостаток чувствительности к другим, а, скорее, опыт предательства
Ведущие защитные механизмы:
Проекция
Отрицание
Предпосылки формирования параноидального типа личности:
Клиническая практика предполагает, что ребенок, выросший параноидом, страдал от серьезных поражений ощущения собственной действительности (силы); точнее, он подвергался повторяющемуся подавлению и унижению.
В основе формирования параноидного человека обычно лежит критицизм, наказание, зависящее от каприза взрослых, которых никак нельзя удовлетворить, а также крайняя степень унижения.
Тот, кто воспитывает детей, становящихся впоследствии параноидами, также часто учится на примере. Ребенок может наблюдать подозрительное, осуждающее отношение со стороны родителей, которые подчеркивают, что члены семьи являются единственными людьми, которым можно доверять.
Другим вкладом в параноидную организацию личности является неподдающаяся контролю тревога (непараноидная) у человека, осуществлявшего первичную заботу о ребенке. Параноидный пациент в основном является выходцем из семьи, где мать была настолько хронически нервной, что брала с собой термос с водой всюду, куда бы она ни шла (у нее постоянно пересыхало во рту), и описывала свое тело как “цементный блок” – от накопившейся напряженности.
Психотерапевтическая стратегия
Учитывать, что Некоторых людей, кажущихся параноидными, действительно выслеживают или преследуют. Кроме того, Некоторые люди, диагностированные как параноидные, также реально подвергаются опасности; фактически, благодаря своим отталкивающим качествам, многие параноидные личности становятся настоящими магнитами для дурного обращения.
Установление стабильного рабочего альянса.
Принятие терапевтом мощной враждебности помогает пациенту чувствовать себя защищенным от возмездия, уменьшает страх разрушительной ненависти.
Взывать к чувству юмора, начиная с самоиронии со стороны терапевта (поскольку шутки являются своевременным способом осуществления безопасной разрядки агрессии).
Быть чрезвычайно предупредительными с параноидными пациентами: отвечать на их вопросы, а не избегать ответов и исследовать мысли, скрывающиеся за вопросом.
Отражать чувства клиента/пациента, просто называя или называя их причину (но не уходя в длинные сложные параноидные интерпретации).
Подчеркивать различия между мыслями и действиями, демонстрируя наиболее ужасающие фантазии в качестве примера замечательного, восхитительного, творческого извращения человеческой природы («забавно думать очень плохие мысли, но при этом делать очень хорошие дела»).
Быть гипервнимательным к границам. Параноидные пациенты все время обеспокоены тем, что терапевт может отступить от своей роли и будет использовать их для каких-то своих целей, не имеющих отношения к психологическим нуждам.
5. Депрессивные и маниакальные личности
Депрессивный тип личности имеет общее с маниакальным типом личности. Симптомы и особенности поведения определяются лишь темпераментом. Многие люди переживают чередование депрессивных и маниакальных состояний психики; те из них, чье состояние соответствует психотическому уровню, обычно описываются как имеющие “маниакально-депрессивное” заболевание (“биполярное”).
Депрессивный тип личности
Характералогические проявления:
Низкая самооценка
Убеждение таких людей, что в своей глубине они плохи и испытывают беспокойство по поводу своей врожденной деструктивности
Факт, что они были отвергнуты, трансформируется в бессознательное убеждение, что они заслуживают отвержения, именно их недостатки вызвали его и в будущем отвержение будет неизбежным, как только их партнер узнает их поближе.
Низкая активность и высокая утомляемость
Непреходящая печаль, сниженная энергетика, ангедония (неспособность радоваться обычным удовольствиям)
вегетативные нарушения (проблемы питания, сна и саморегуляции)
свои негативные чувства направляют не на другого, а на самого себя, ненавидя себя вне всякого соотнесения со своими актуальными недостатками.
редко переживают чувство злости и гнева, вместо него они ощущают вину.
Крайне высокая ранимость, уязвимость перед критикой
Плохое переключение
Постоянство в отношениях
Оправдают обидчика, встают на его защиту
Миротворчество
Чаще женщины.
Депрессия и саморазрушающие паттерны, которые аналитически ориентированные практики относят к мазохизму, имеют родственный характер, поскольку и те, и другие являются адаптациями к бессознательной вине. Фактически, они настолько часто сосуществуют вместе, что многие авторы (например, Кernberg, 1984) рассматривают “депрессивно-мазохистическую” личность как одну из трех стандартных организаций характера невротического уровня. Однако Мак-Вильямс делает следующую дифференциацию: «мазохистические люди считают себя страдающими, но незаслуженно, – жертвами преследования или просто родившимися под несчастливой звездой, проклятыми не по своей вине (например, вследствие “плохой кармы”). В отличие от тех, кто обладает только депрессивной основой и кто на некотором уровне примиряется со своей несчастливой судьбой, потому что считают, что заслужили это, мазохистические личности могут протестовать, подобно шекспировскому любовнику, взывавшему к глухим небесам своими бесполезными криками».
Ведущие защитные механизмы:
Интроекция (бессознательная интернализация наиболее ненавистных качеств старых объектов любви. Их позитивные черты вспоминаются с благодарностью, а негативные переживаются как часть самого себя)
Обращение против себя (с его помощью чаще всего снижается тревога сепарации/отделения)
Идеализация
Психологические предпосылки формирования типа личности:
Депрессия имеет семейное происхождение, однако невозможно строго оценить степень, в какой депрессивные тенденции передаются генетически, а в какой депрессивное поведение родителей создает основу для дистимических реакций их детей. Характерологическая депрессия у родителей – особенно в ранние годы развития ребенка.
Наличие ранней потери, не всегда явной, но также внутренней, психологической.
Семейная атмосфера, где существует негативное отношение к плачу (трауру). Когда родители или те, кто заботится о детях, моделируют отрицание горя или настаивают, чтобы ребенок присоединился к семейному мифу о том, что будет лучше без потерянного объекта, вынуждают ребенка подтвердить, что он не чувствует боли, переживание горя становится скрытым. Оно уходит вглубь и постепенно принимает форму убеждения, что в собственном “Я” что-то неправильно.
Наличие трудностей сепарации/индивидуализации у самой матери, что провоцирует чувство вины за отделение и собственную индивидуализацию у ребенка. Таким образом, депрессивная личность начинает переживать свое естественное стремление к отделению как ненавистное. Значительная потеря на фазе сепарации-индивидуации фактически гарантирует некоторую депрессивную динамику.
Навешивание со стороны членов семьи ярлыка “слишком чувствительного”/ «слишком эмоционального» (эксплуатируя эмоциональный талант определенного ребенка), который ребенок продолжал внутренне нести в себе и который стал составляющим его чувства неполноценности.
Фрейд был первым, кто сравнил и противопоставил депрессивные (“меланхолические”) состояния нормальному переживанию горя. Он обнаружил важное различие между этими двумя состояниями: при обычных реакциях горя внешний мир переживается как уменьшившийся каким-либо важным образом (потеря значимой личности), в то время как при депрессивных состояниях то, что переживается как потерянное или разрушенное, является частью самого себя. Следовательно, в некотором смысле депрессия противоположна переживанию горя. Люди, которые проходят процесс переживания горя нормальным образом, не становятся депрессивными, даже при том условии, что они глубоко печалятся в течение некоторого периода времени после тяжелой утраты или потери.
Психотерапевтическая стратегия:
атмосфера принятия, уважения и терпеливых усилий в понимании.
Анализирование предположений пациента о неизбежном отвержении и понимание его стремления быть “хорошим” в целях его предотвращения составляет большую часть работы с депрессивной личностью.
Исследование и интерпретирование их реакции на сепарацию – даже на сепарацию от терапевта, связанную с коротким молчанием.
Не столько поддерживать Эго (похвалой), сколько атаковать критичное супер-Эго клиента/пациента. Например, человек упрекает себя в зависти к успеху друга, а терапевт отвечает, что зависть является нормальной эмоцией, и, поскольку пациент не реализовал ее в поведении, он может скорее поздравить себя, чем осуждать. В этом случае пациент может отреагировать молчаливым скептицизмом. Однако, если терапевт скажет: “Итак, что же в этом такого ужасного?”, или спросит его, не пытается ли пациент стать чище Бога, или соответствующим тоном произнесет: “Вы соединились с человеческим родом!”, тогда пациент, возможно, сможет принять данное сообщение.
В готовности терапевта понимать определенные поступки как достижения в процессе развития, тогда как для других пациентов такое же поведение является сопротивлением. Например, многие пациенты выражают негативные реакции на лечение тем, что отменяют сессии или не приносят оплаченный чек. Депрессивные люди так стараются быть хорошими, что обычно примерно ведут себя в роли пациента. Настолько примерно, что уступчивое поведение может быть законно рассмотрено как часть их патологии. Можно сделать небольшие пробоины в депрессивной ментальности, интерпретируя отмену пациентом сессии или задержку оплаты как его победу над страхом, что терапевт отплатит за малейшие проявления оппозиции.
Терапевты характерологически депрессивных пациентов должны позволять и даже приветствовать рассеивание клиентами их ореола. Критика и гнев депрессивных пациентов на клинициста свидетельствует об их прогрессе.
Следует позволить депрессивным пациентам самим решать вопрос об окончании лечения. Также желательно оставить дверь открытой для возможного обращения в будущем и заблаговременно проанализировать любые препятствия, которые могут появиться у клиента в будущем в связи с обращением за помощью.
При необходимости применение психотропных средств (эффективны при работе с депрессивными клиентами).
Маниакальный тип личности
Мания – это обратная сторона депрессии. Люди, наделенные гипоманиакальной личностью, обладают депрессивной организацией, которая нейтрализуется посредством защитного механизма отрицания.
Характерологические признаки:
Индивид с гипоманиакальной личностью явно весел, высоко социален, склонен к идеализации других, зависим от работы, в поведении склонен флиртовать, и в то же время скрыто он испытывает вину в связи с агрессией к другим. Он неспособен оставаться в одиночестве, имеет ограничения в эмпатии и любви, недостаточно систематичен в собственном когнитивном стиле
Высокий темп речи и жестикуляция
Высокая скорость внутренних процессов
Высокое распределение внимания
Чувство юмора
Низкая утомляемость: мало спят, мало отдыхают
Высокая коммуникабельность и социальная активность
Постоянная подвижность (свидетельствует о высоком уровне тревоги)
Кажется, что они постоянно на высоте – до тех пор, пока внезапно не наступает истощение (переход к депрессивному состоянию).
Самоуважение людей с маниакальной структурой может поддерживаться посредством комбинации успешного избегания боли, приподнятого настроения и очарования окружающих.
Не терпят одиночества
Плохо чувствуют накопление телесных потребностей.
Ведущие защитные механизмы:
Отрицание (проявляется в их тенденции игнорировать (или трансформировать в юмор) события, которые расстраивают и тревожат большинство других людей)
Отреагирование (проявляется в форме бегства)
Психологические предпосылки формирования маниакального типа личности:
В личных историях маниакальных людей, возможно, даже более часто, чем у депрессивных, обнаруживаются паттерны повторных травматических сепараций без какой-либо возможности для ребенка пережить этот опыт. Смерть значимых людей, разводы и расставания, внезапные смены места жительства, которые не были пережиты и оплаканы, характерны для детства маниакальных личностей.
Психотерапевтическая стратегия:
Важной первоначальной задачей при работе с гипоманиакальными людьми является предотвращение прерывания лечения. Если терапевт не обсудит этот момент на первой сессии и не достигнет контракта с пациентом о том, что тот будет осуществлять терапию в течение некоторого времени после того, как почувствует импульс убежать. Это можно сделать следующим образом: «Я заметил, что все важные отношения в Вашей жизни были внезапно прерваны обычно по Вашей же инициативе. Поэтому это может случиться и в наших отношениях – в частности, еще и потому, что в терапии оживает так много болезненных вещей. Когда жизнь становится болезненной, Ваш образ действия состоит в том, чтобы спасаться бегством. Я хотел бы, чтобы Вы, в том случае, если внезапно решите прервать терапию, независимо от того, насколько разумным Вам бы это в тот момент ни показалось, пришли бы ко мне еще, по крайней мере, на 6 сессий*, чтобы у нас появилась возможность глубже понять Ваше решение уйти и осуществить окончание терапии эмоционально соответствующим способом».
Постоянный фокус на отрицании печали и негативных эмоций в целом является неотъемлемой частью терапевтической работы.
Медленный темп терапии. В частности, из-за сильного страха таких пациентов/клиентов перед печалью и фрагментацией собственного “Я”.
Большинство маниакальных людей, стремясь избежать психической боли, обучается говорить, чтобы не работать. Для них эмоциональная аутентичность представляет борьбу (с самим собой). Следовательно, терапевту следует периодически исследовать, является ли то, о чем они говорят, правдой, или же они приспосабливаются к обстоятельствам, оправдываются и развлекают терапевта.
6. Мазохистический (саморазрушительный) тип личности
Как и другие выше описанные феномены, морально-мазохистическое поведение необязательно является патологическим, даже если оно является самоотречением в широком смысле слова. Иногда мораль предписывает, чтобы мы страдали ради чего-то более стоящего, чем наш кратковременный индивидуальный комфорт. Это тенденция, в рамках которой Хелена Дойч (H.Deutsch, 1944) высказала мысль, что мазохизм является неотъемлемой частью материнства. Большинство млекопитающих, действительно, ставят благополучие своих детенышей выше собственного личного выживания. Это может оказаться “саморазрушительным” для конкретного животного, но не для потомства и вида в целом. Встречаются примеры мазохизма, даже более достойные похвалы, когда люди рискуют своей жизнью, здоровьем и безопасностью ради социального блага, например, ради сохранения культурных ценностей. Таким образом, мазохизм бывает разной степени и имеет различные оттенки.
Характерологические признаки:
Ощущение себя как недостойного, виноватого, отверженного, заслуживающего наказания
Производят на других впечатление претенциозных и презрительных, экзальтированных в своем страдании и презирающих простых смертных людей, которые не могут выносить столь же сильное горе с подобным изяществом.
Открыто жалуется (вербально и невербально)
Находятся в позиции жертвы (ищут спасителя и видят «преследователя», виноватого)
Получают скрытое (бессознательное) удовольствие от своих страданий (страдание имеет ценность). Жалость окружающих как ценность.
В отличие от депрессивных видят «зло» не столько внутри себя6 сколько во вне (в этом могут быть похоже на параноидный тип)
Три основные области страдания:
1) Здоровье: Любят болеть, не лечатся, правда его губят.
2) Супружество: выбирают партнеров-деспотов. Как правило, психопатов.
3) Собственные дети: Жертвуют ради и во имя детей всю себя
Ведущие защитные механизмы:
Интроекция
Идеализация
Морализация
Отреагирование во вне (нанесения ущерба самому себе)
Несколько измерений мазохистического отреагирования (Reik, 1941): (1) провокация (как в предыдущем случае); (2) умиротворение (“Я уже страдаю, поэтому, пожалуйста, воздержитесь от дополнительного наказания”); (3) эксгибиционизм (“Обратите внимание: мне больно”); (4) избегание чувства вины (“Смотрите, что вы заставили меня сделать!”).
Психологические предпосылки для формирования мазохистического типа:
Обычно история мазохистических личностей звучит так же, как и история депрессивных: с большими неоплаканными потерями, критикующими или индуцирующими вину воспитателями, перестановкой ролей, где дети чувствуют ответственность за родителей, случаями травмы и жестокого обращения и депрессивными моделями. Однако, если быть внимательным, можно услышать и о людях, которые находились рядом с пациентом, когда тот испытывал достаточно серьезные неприятности. Там, где депрессивным личностям кажется, что они никому не нужны, мазохистические чувствуют: если они смогут выразить свою потребность в сочувствии и заботе, их эмоциональное одиночество может прекратиться.
Психотерапевтическая стратегия:
Не моделировать мазохизм в психотерапевтической работе (не жалеть клиента, не делать для него специальных особенно «мягких» условий контракта). «Если терапевт моделирует самоуничижение, пациенты могут научиться только тому, как использовать свои привилегии. Скорее следует поднять цену, чем предоставить мазохистической личности возможность уменьшить гонорар. Это является адекватной компенсацией за искусство, которое требуется для работы с такой сложной динамикой» (Мак Влльямс) .
Не бояться ситуаций, когда клиент испытывает гнев (в том числе и на терапевта). Самодеструктивные пациенты не нуждаются в том, чтобы чувствовать, что их терпят, пока они прекрасно улыбаются. Им нужно увидеть, что их принимают даже тогда, когда они выходят из себя.
Обращаться с клиентом, как со взрослым, с личностью, способной жить с последствиями своих действий. Избегать роли спасателя.
Настойчивость терапевта в раскрытии иррациональных верований, например, что то чьи-то успехи наказываются, а чьи-то страдания вознаграждаются.
7. Обсессивно- Компульсивный тип личности
Обсессивно-компульсивное расстройство (от лат. obsessio — «осада», «охватывание», лат. obsessio — «одержимость идеей» и лат. compello — «принуждаю», лат. compulsio — «принуждение») (ОКР, невро́з навя́зчивых состоя́ний) — психическое расстройство. Может иметь хронический, прогрессирующий или эпизодический характер.
Характерологические признаки:
Основную ценность представляют мыслительные и когнитивные процессы, а не чувства. Девиз: «Не чувствуй, а делай»
Склонность к изоляции (в крайних проявлениях в этом похожи на шизоидных)
Навязчивость
Стремление к контролю (бессознательные фантазии о всемогущественном контроле)
Чистоплотность, аккуратность, пунктуальность
Склонность к утаиванию, закрытость
Быстро устают в группе
Восстанавливаются только в одиночестве
Некреативные, предпочитают шаблоны
Стабильны и предсказуемы
Бывают эффективны в исполнении формальных, социальных ролей – в противоположность их роли в интимной, домашней сфере. Даже имея любовные привязанности, они могут быть не способны выражать свою нежность, не испытывая при этом тревоги и стыда, а потому часто переводят эмоционально окрашенные взаимодействия в угнетающе когнитивные.
Ведущие защитные механизмы:
Изоляция
Рационализация и интеллектуализация (у людей с высоким интеллектом)
Морализация
Уничтожение сделанного
Реактивное образование (Фрейд полагал: добросовестность, привередливость, бережливость и усердие обсессивно-компульсивных личностей являются реактивными образованиями, направленными против желания быть безответственными, грязными, беспутными, расточительными, недисциплинированными. В сверхответственности обсессивных и компульсивных пациентов можно усмотреть нечто от той склонности, против которой они борются).
Предпосылки формирования обсессиво-компульсивного типа личности:
Родители и опекуны людей, развивающихся в обсессивном и компульсивном направлениях, задают высокие поведенческие стандарты и требуют, чтобы дети с раннего возраста им подчинялись. Они стремятся проявлять твердость и настойчивость, вознаграждая за хорошее поведение и наказывая за проступки.
Родители чрезмерно строги или начинают слишком рано требовать от детей послушания, обвиняют их не только за неприемлемое поведение, но и за соответствующие чувства, мысли, фантазии, родители чрезмерно строги или начинают слишком рано требовать от детей послушания, обвиняют их не только за неприемлемое поведение, но и за соответствующие чувства, мысли, фантазии.
Семьи старого образца, где контроль по большей части выражается в морализировании, в вызывающих чувство вины высказываниях типа: “Меня огорчает, что ты недостаточно ответственный человек: не кормишь вовремя собаку”; “Такая большая девочка, как ты, должна быть более послушной”; “Тебе бы понравилось, если бы с тобой кто-нибудь так обращался?” Морализирующие высказывания плодятся по этим образцам.
Психотерапевтическая стратегия:
Первым требованием в работе с обсессивными и компульсивными пациентами является соблюдение обычной доброжелательности. Они, как правило, раздражают окружающих, не вполне понимая причины своего поведения, и с благодарностью относятся к тому, что их не наказывают за качества, способные сердить других людей.
Избегать того, чтобы терапевт напоминал требовательного, контролирующего родителя, следует учитывать, что пациент нуждается в сохранении теплых, сердечных отношений. Поэтому следует отказаться давать советы, поторапливать клиента/пациента, не критиковать. Исключение из правила – избегать советов и контроля – составляют те пациенты, чьи компульсивные действия явно опасны.
Развивать способность клиента/пациента понимать и открыто выражать свои чувства.
Не торопиться в психотерапии, избегать борьбы за власть, расхолаживающей интеллектуализации.
Привлекать внимание пациента к проявлениям его гнева и критичности, обучать его получению удовольствия от чувств и фантазий, которые были им обесценены.
8. Истерический тип личности (театральные личности)
Характерные признаки:
Крайне высокая эмоциональность (Иногда они могут настолько пристраститься к волнениям, что переходят от одного кризиса к другому).
Демонстративность
Креативность, артистичность
Инициативность
Высокий уровень тревоги, напряженности и реактивности – особенно в межличностном плане
Часто стремление преодолевать тревогу с помощью волнующей любовной истории или собственного исчезновения
Сердечные и интуитивно “человечные люди” (“people people”), склонные попадать в ситуации, связанные с личными драмами и риском.
Общаются очень по-разному с мужчинами и женщинами. Женщина в гомогенной группе склонна дружить, но если есть хотя бы один мужчина, будет конкурировать с женщинами, в мужской группе заставит конкурировать мужчин между собой. Видит мужчин как сильных и восхитительных, а женщин – как слабых и незначительных.
Подверженность влиянию
Склонность к мистике и суевериям.
Интуитивны, имеют диффузную границу между реальностью и вымыслом.
Острый страх старения
Несмотря на внешне подчеркиваемую сексуальность (также с бисексуальной ориентацией), могут быть асексуальны и часто фригидны
Главное ощущение себя при истерии – чувство маленького, пугливого и дефективного ребенка, преодолевающего трудности так хорошо, как только и можно ожидать в мире, где доминируют сильные и чужие другие.
Ведущие защитные механизмы:
Подавление
Сексуализация
Регрессия
Предпосылки формирования истерического типа личности:
В историях людей с истерическими наклонностями почти всегда находятся события или отношения, которые приписывают неодинаковую силу и ценность мужскому и женскому полу, есть ощущение проблематичности чьей-либо сексуальной идентичности.
Наиболее частое распространение истерии среди женщин объясняется двумя фактами: 1) мужчины в целом обладают большей властью в обществе, чем женщины, и ни один ребенок не может не заметить этого; и 2) мужчины принимают меньшее непосредственное участие в заботе о младенцах, и это делает их более привлекательными, легко подходящими для идеализации “другими”.
Некоторые маленькие мальчики, выросшие при “матриархате”, где их принадлежность к мужскому полу была опорочена (иногда с презрительным противопоставлением гипотетическим “настоящим мужчинам”), развиваются в истерическом направлении, несмотря на преимущество, традиционно отдаваемое мужчинам в целом. Такая история характерна часто характерна для мужчин-гомосексуалистев истерического типа.
Некоторые авторы (Mueller & Aniskiewitz, 1986) подчеркивают комбинацию материнской неадекватности и отцовского нарциссизма в этиологии истерической личности:
Психотерапевтическая стратегия:
Создание крепкого альянса и четко оформленного рабочего контракта (с проговоренной отвественностью обоих)
Избегание терапевтом самораскрытия для больших возможностей работать с переносом клиента/пациента
Готовность работать с сильными переносами (посредством интерпретации и помощи клиенту в формировании собственного понимания), в том числе и сильными негативными реакциями на терапевта
Обуздывать нарциссическое стремление быть оцененным за оказанное содействие. Наилучшее содействие, которое может быть оказано театральному пациенту, – уверенность в собственной способности решать за самого себя и принимать взрослые ответственные решения.
Необходимо уделять внимание угрозе сексуализации у терапевта.
ПРЕДСТАВЛЕННЫЕ ТИПЫ ЛИЧНОСТИ ОПИСАНЫ НА ОСНОВЕ КНИГИ НЕНСИ МАК ВИЛЬЯМС “ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКАЯ ДИАГНОСТИКА: ПОНИМАНИЕ СТРУКТУРЫ ЛИЧНОСТИ В КЛИНИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ”
"Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить других." Вольтер
-
Radugnyi
- Психолог
- Сообщения: 32723
- Зарегистрирован: 28 апр 2015, 11:19
- Репутация: 15008
- Откуда: СССР
Re: Я
Только?Vadim писал(а): Ты напрасно иронизируешь, и на самом деле от зверей человека только невротизм отличает.
Просто не стоит к этому относиться, как к болезни. Это особенность.
Впрочем, эту точку зрения необязательно разделять.
Невротизм - (от лат negatio - отрицание) немотивированное поведение субъекта, проявляющееся в действиях, намеренно противоположных требованиям и ожиданиям других индивидов или социальных норм.
Невротизм как ситуативная реакция или как личностная черта (за исключением клинических случаев бессмысленного сопротивления) обусловлен потребностью субъекта в самоутверждении, в защите своего "Я", а также является следствием сформированного эгоизма субъекта и его отчуждения от нужд и интересов других людей. Психологической основой невротизма является установка субъекта на несогласие, отрицание определённых требований, форм общений, ожиданий членов той или иной социальной группы, на протест по отношению к данной группе и отвержение той или иной личности как таковой. Наиболее выражены реакции невротизма у детей в периоды возрастных кризисов. Они находят своё выражение в демонстративном поведении, упрямстве, конфликтности. Психокоррекционные методы работы с такими детьми позволяют устранить невротизм как форму поведения.
Краткий психологический словарь.
"Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить других." Вольтер
Re: Я
Нет, невротизм тут не в смысле толковании термина с точки зрения полечить, насколько я это понимаю.
И почему ты отвергаешь психоанализ? Тогда тебе придётся отвергнуть и все понятия из него - бессознательное, замещение, вытеснение и т.п.
И что у "психолога" останется? ) Чем он тогда будет отличаться от педагога-воспитателя? Ни-чем. Сплошное научение, мораль и нравственность. За этим всем можно и в церковь сходить.
Вот ещё интересная статья, имхо.
Иррациональное значит человечное, или как Шопенгауэр, Кьеркегор и Ницше создали современную психотерапию
Шопенгауэр-психоаналитик, Ницше как предтеча гештальт-терапии, Кьеркегор — пионер гуманистической психологии: врач-психотерапевт Максим Чекмарёв о том, как кризис рационализма привел к появлению философии иррационализма, почему иррационалисты обратились к анализу внутреннего мира человека и вопросу о личном бытии, как их идеи и размышления стали фундаментом развития психотерапии и какие пути выхода из страдания и отчаяния, на которое обречен человек, они предлагали.
...
...
Полностью: https://monocler.ru/filosofiya-irratsio ... oterapiya/
И почему ты отвергаешь психоанализ? Тогда тебе придётся отвергнуть и все понятия из него - бессознательное, замещение, вытеснение и т.п.
И что у "психолога" останется? ) Чем он тогда будет отличаться от педагога-воспитателя? Ни-чем. Сплошное научение, мораль и нравственность. За этим всем можно и в церковь сходить.
Вот ещё интересная статья, имхо.
Иррациональное значит человечное, или как Шопенгауэр, Кьеркегор и Ницше создали современную психотерапию
Шопенгауэр-психоаналитик, Ницше как предтеча гештальт-терапии, Кьеркегор — пионер гуманистической психологии: врач-психотерапевт Максим Чекмарёв о том, как кризис рационализма привел к появлению философии иррационализма, почему иррационалисты обратились к анализу внутреннего мира человека и вопросу о личном бытии, как их идеи и размышления стали фундаментом развития психотерапии и какие пути выхода из страдания и отчаяния, на которое обречен человек, они предлагали.
...
...
Полностью: https://monocler.ru/filosofiya-irratsio ... oterapiya/