Грани возможного

Анализ происходящего в мировой экономике в связи с пандемией от академика РАН, экономиста, действующего члена коллегии по основным направлениям интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии Сергея Юрьевича Глазьева
Наша экономика сейчас парализована - мы теряем, по самым скромным оценкам, 1% ВВП за каждый месяц простоя. И чем дольше не работают предприятия, тем меньше у многих компаний шансов начать работу - тают оборотные средства, нарушаются производственные связи. Со временем ситуация усугубляется. Это объясняется стремлением спасать жизни, но мы до конца не понимаем драматизма происходящего.

Фактически мы находимся в ситуации гибридной мировой войны, когда влиятельные мировые финансовые структуры уже добились первого результата для себя. Они списали свои долги после двухкратного обрушения американского финансового рынка, их обязательства сброшены.

Теперь они провоцируют все периферийные страны, мы, к сожалению, после распада СССР оказались на финансовой периферии США, всё больше влезать в долги, а затем будут предлагать брать новые кредиты. Благо, у них печатный станок раскручивается все быстрее и быстрее. Им очень нужно, чтобы появились новые заемщики. Поэтому для мирового финансового капитала, привязанного к ФРС США, к лондонскому рынку, сейчас очень важно, чтобы появились страны-заемщики, которые смогут принять эту лавину денежной эмиссии.

Карантин кроме медицинской составляющей имеет очень важную психологическую составляющую. У нас не только пандемия вируса, но и пандемия страха. Страх вводит людей в депрессию. Я думаю, статистика скоро покажет степень эффективности этих мер по самоудалению, по параличу экономики, по прекращению, фактически, бизнеса в сфере услуг. И первые данные говорят о том, что смысл карантина сводится лишь к тому, чтобы замедлить распространение эпидемии и снизить нагрузку на систему здравоохранения.

Но если мы оцениваем происходящее как мировую гибридную войну, надо понимать, что на войне всегда есть циничный баланс между потерями личного состава и военными успехами. К сожалению, ни одна военная кампания не обходится без жертв. В той мере, в которой мы парализуем нашу экономику, мы слабеем, мы залезаем в бОльшие долги, мы становимся все более уязвимыми. Понятно, что надо биться за спасение каждого человека. Вместе с тем, когда китайское руководство столкнулось с перспективой - либо массовый голод при срыве посевной кампании, либо прекращение этой эпидемии страха. Больницы продолжили работать, но люди перестали бояться, стали массово выходить на работу. (Очень дипломатичное объяснение необычайно резкого и быстрого "прекращения эпидемии" в Китае)

В конце концов, это выбор каждого человека, что для него важнее - рискнуть здоровьем и продолжить работать или все-таки посидеть дома и переждать. Думаю, что нам нужно больше свободы выбора и не нужно бояться. Нужно прекратить эпидемию страха.

Вместе с тем надо понимать, что каждый день простоя нашей экономики - это отступление в мировой гибридной войне. Мы теряем наши возможности, теряем позиции, мы залезаем в долги. Мы обрекаем себя на дополнительные трудности, которые уже появляются. В конце концов, когда у людей закончатся деньги на получение минимально необходимых продуктов питания, нам придется переходить к карточной системе, к продразверстке, к военному коммунизму, чего мы не хотим. Нужно смотреть вперед и соизмерять цели и средства.

Какие уроки можно извлечь из эпидемии?
1. Нужно увеличивать расходы на медицину, расширять койко-места, которые у нас сократились вследствие непродуманных реформ. Сейчас коек в больницах меньше, чем в 1913 году, а в советские времена их количество выросло в 5 раз. У нас сегодня расходы на здравоохранение в 3 раза меньше, чем должны быть по требованиям нового технологического уклада. Они должны в перспективе дойти до 20% ВВП, а сейчас 6-7%. Нам нужно вкладываться в медицинскую науку, в производство лекарств, в развитие медицинских технологий, особенно клеточных технологий.

2. Информатизация высшего и среднего образования. Не надо полностью переходить на удаленное образование. К сожалению, в ходе чистки у нас был ликвидирован ряд дистанционных вузов - пионеров отрасли, хотя сейчас фактически все этим занимаются. Конечно, дистанционные технологии следует развивать, понимая, что они могут существовать только как дополняющие к основному классическому типу образования.

3. Нужно дать возможность работать тем людям, которые этого хотят. Может быть, уже не надо возвращать учащихся и студентов на две недели - учебный год уже сломали. Хотя многие школьники начали плакать по школе. Как мы видим, им не нравится сидеть дома. Как и многим студентам, у которых нагрузка даже выросла от дистанционного обучения. Но тем, кто хотят работать и у кого есть рабочие места, нужно вернуться на предприятия и помочь бизнесу. В свое время карантинную кампанию запустили центральные власти. Благодаря этому удалось сбить первую и самую опасную волну пандемии. Дальше регионам было предоставлено право самим устанавливать карантинные меры. Мы уже вполне обучены правилам санитарного поведения и индивидуальной защиты. Нужно теперь предоставить гражданам право самим решать, возвращаться ли им на рабочее место или сидеть на удаленке.
Экономическая наука сейчас находится в глубоком кризисе. Мейнстрим - примитивные модели рыночного равновесия. Но в рамках этого подхода не был предсказан ни кризис 2008 года, ни нынешний финансовый коллапс. Списывать сегодняшний кризис на пандемию смешно. Пандемия очень помогла финансовой олигархии сбросить свои финансовые обязательства под шумок - как говорится, война всё спишет.

Переход на новый технологический уклад
Единственное экономическое направление, которое правильно понимает и описывает текущие события - это эволюционная экономика, которая у нас, к сожалению, не очень популярна. Речь о длинных циклах, которые связаны с глобальными технологическими изменениями. Всем известны технологическая революция, цифровая революция. Это процессы, которые происходят примерно раз в полстолетия. Они всегда сопровождаются депрессиями, обесцениванием капитала, финансовой турбулентностью, поскольку бизнес не сразу понимает, куда надо вкладывать деньги. Деньги накапливаются в финансовом секторе, что сопровождается образованием финансовых пузырей.

Перед этим происходят резкие колебания цен на энергоносители, сначала на них резко взвинчиваются цены. Мы это наблюдали уже 5 раз за последние 300 лет. Цены на энергоносители взлетают в 5, а иногда и в 10 раз, а спустя 5-7 лет они снова опускаются. Потом еще могут какое-то время колебаться. А затем, когда оставшийся после коллапса и финансовых пузырей капитал пробивает себе дорогу в принципиально новые технологии, экономика снова выходит на стабильный рост в течение примерно 20-25 лет на базе нового технологического уклада. И цены на энергоносители больше не растут, потому что новый технологический уклад всегда на порядок более эффективен, чем предыдущий. Поэтому, к сожалению для нашей экономики, выход из нынешнего кризиса будет сопровождаться прекращением роста спроса на нефть и газ как энергоносители, на черные металлы, которые благодаря нанотехнологиям получат совершенно новые качества.

Происходящие сегодня технологические сдвиги, которые вызвали длительную, более чем десятилетнюю структурную депрессию мировой экономики, уже завершаются. Поэтому выход на новую структуру с дешевыми энергоносителями и конструкционными материалами - это лет на 25-30. Это новое поле для развития обрабатывающей промышленности, для высокотехнологичных отраслей.

Комплекс нано-, биоинженерных, информационно-коммуникационных, аддитивных, цифровых технологий растет сегодня примерно на 25-30% в год, это локомотив экономического роста. Одной из самых быстрорастущих отраслей становится здравоохранение, потому что это продление жизни. Медики уже говорят, что для здоровых людей ориентир - жить до 100 лет. А это обозначает увеличение нагрузки на здравоохранение, на весь комплекс отраслей, которые связаны с поддержанием здоровья. Вместе с ростом продолжительности жизни увеличится нагрузка на систему образования. Человек будет переучиваться несколько раз в течение жизни. В среднесрочной перспективе самыми крупными отраслями станут здравоохранение, образование и наука. Это то, что говорит нам теория технологических укладов.

Смена мирохозяйственного уклада
Кроме того, сейчас мы переживаем социально-управленческий кризис, когда меняются институты, определяющие воспроизводство экономики. Это более длинные циклы. Впервые они были описаны Кондратьевым, который открыл длинные волны в экономике. И мы сейчас как раз переходим с одной волны на другую. А итальянский ученый Арриги открыл вековые циклы накопления капитала.

И сейчас происходит смена вековых циклов, связанная с кардинальной перестройкой всей системы институтов. Они обеспечивают воспроизводство экономики, управление экономическим развитием. К сожалению, смены мирохозяйственных укладов всегда проходят через мировые войны. Характер этих войн меняется. Властвующая элита в течение 100 лет набирала капитал, увеличивала свое могущество. Теперь она сталкивается с тем, что не может дальше удерживать глобальную гегемонию из-за падения эффективности, из-за того, что на периферии появляются страны с более эффективной организацией экономики, с экономическим развитием, на порядок более быстрым. Старая элита использует всё свое могущество, чтобы удержать глобальную гегемонию, в том числе путем глобальных мировых войн.

История развития мирохозяйственных укладов
Прошлый такой период перехода с 1913 по 1945 год включал в себя две мировые войны. До этого господствовал колониальный мирохозяйственный уклад. Он определял воспроизводство экономики в ведущих европейских колониальных империях, включал в себя квазигосударственные монополии. Например, под крылом британской монархии они смогли освоить экономику половины земного шара. Также мы знаем, Российская империя покровительствовала купечеству и крупному капиталу. Этот мир ушел в прошлое вследствие двух мировых войн.

Появилось социальное государство с крупными корпорациями, которое освоило использование денег как инструмента социально-экономического развития. Вначале это был Советский Союз со своей централизованной директивной системой, которая оказалась достаточно эффективной, чтобы победить во Второй мировой войне и провести индустриализацию. Затем Япония смогла совершить экономическое чудо, используя наш опыт стратегического индикативного планирования. И наконец, США освоили эмиссию мировых денег и использовали печатный станок для экспансии своих транснациональных корпораций, которые сначала захватили наследие Британской империи, затем всю Западную Европу и в конце концов после краха Советского Союза получили глобальную гегемонию. И американский доллар стал основной мировой валютой, эмиссия которой позволяет американским корпорациям черпать неограниченные источники кредита для продолжения своей экспансии.

Но беда в том, что каждый мирохозяйственный уклад имеет пределы своего эффективного развития. После Второй мировой войны сложился имперский уклад. Появилось две глобальных империи. 1/3 мировой экономики контролировала советская империя, 1/3 - американская. Эти империи диаметрально отличались идеологически и политически, но были очень похожи с точки зрения организационно-технических структур и управления деньгами. И в Советском Союзе, и в США доминировали крупные корпорации. В СССР это были производственные объединения, управляемые министерствами, в Штатах - транснациональные корпорации.

Распад имперского уклада
Система директивного планирования в СССР рухнула первой, потому что споткнулась о прошлую технологическую революцию. В середине 70-х годов начался переход на новый уклад, основанный на информационно-коммуникационных технологиях. В советской системе не было конкуренции, не было стимулирования инновационной активности, не было инновационного предпринимательства, всё шло по директивным заданиям. Поэтому СССР стал технологически отставать и в конце концов сошел с исторической сцены.

Сегодня то же самое проходят США, только в диаметрально противоположном идейно-политическом ракурсе. Американская финансовая система перестала работать на рост производства. Уже в течение длительного времени идет гигантская денежная эмиссия, к которой США прибегли после кризиса 2008 года, увеличив объем долларов за 10 лет в 4 раза. Этот гигантский денежный поток идет в производство не более чем на 1/4. 3/4 этой эмиссии схватывается финансовыми пузырями. Пирамиды деривативов схватывают эту денежную массу, втягивая сбережения инвесторов, обычных граждан. Происходит раздувание этих пузырей - гиперинфляция на финансовом рынке. Любому пузырю наступает предел, происходит его сдувание. И те, кто манипулирует финансовым рынком, в свою пользу перераспределяют активы людей, которые просто теряют деньги. Так было уже 4 раза, начиная с краха доткомов.

Американская финансовая система вошла в режим турбулентности. Этот режим ведет к чудовищным потерям капитала у людей, которые далеки от возможности манипулировать рынком, ведет к сверхконцентрации собственности у финансовой олигархии, которая привязана к Федеральной резервной системе США и имеет безграничные возможности черпать деньги. Например, в 2008 году Конгресс обнаружил, что 16 триллионов долларов было распределено между 20 банками, приближенными к ФРС. Финансовая олигархия всегда спасает себя с помощью печатного станка, в то время как аутсайдеры, которых большинство, теряют свои сбережения.

Новый уклад в Китае
Американоцентричная финансовая система сегодня уступает историческое пространство новому мирохозяйственному укладу, который сформировался в Китае. Там уже 30 лет подряд мы наблюдаем высочайшие темпы экономического роста. Этот мирохозяйственный уклад сочетает планирование и рыночную конкуренцию. Он декларирует цель экономики как рост всеобщего благосостояния - цель вполне социалистическая, но при этом страна во многом частнопредпринимательская. В экономике большая доля государственной собственности, это смешанная экономика. Но при этом государственная собственность создает стабильные условия для развития предпринимательского бизнеса в интересах подъема общественного благосостояния. То есть, это система, которая стимулирует частнопредпринимательскую активность, но только в тех направлениях, где обеспечивается рост благосостояния людей, рост производства.

Мы видим, например, такие гиганты как Хуавей и Сяоми, которые поднялись практически с нуля. Они начинали как небольшие коллективы по 3-4 человека, а в течение 20 лет вышли на уровень глобальных корпораций. Государство помогало предприятиям дешевыми кредитами, стабильными ценами на энергоносители, развитием инфраструктуры. Этот мирохозяйственный уклад мы назвали интегральным, потому что государство здесь интегрирует различные социальные группы, пытаясь добиться гармонизации различных социальных интересов.

И частнопредпринимательский сектор развивается в тех направлениях, которые помогают людям поднять всеобщее благосостояние. Это политика дифференцирована. С одной стороны, государство помогает предприятиям, которые развивают технологии и запускают производство новых товаров и услуг. Для приоритетных отраслей предоставляются кредиты под 0,5% годовых. Для стабильных корпораций кредиты под 2% годовых, под 4%, если это рискованный бизнес. Ставки по кредитам - фактически от 0 до 4%. Государство гарантирует стабильность цен на энергоносители, стабильность валюты, что очень важно для бизнеса, стабильные условия доступа к капиталу.

Но при этом блокируется спекулятивную деятельность, которая дестабилизирует рынок. Например, за обвалом на Шанхайской бирже немедленно последовали наказания.

Вы знаете, юань является резервной валютой, но он не является свободно конвертируемым по капитальным операциям. Вы не можете вывозить юани куда хотите в любых объемах, как это делается с рублями. Вывозить юани можно, например, для разработки месторождений ресурсов, которые затем пойдут в Китай, или для развития инфраструктуры в рамках проекта "Один пояс - один путь". Как бы ни был привлекателен китайский фондовый рынок, деньги оттуда нельзя вывезти за рубеж без указания инвестиционных целей. В этом отличие нового мирохозяйственного уклада.

Новый уклад в Индии
Новый уклад может существовать в разных политических формах. В Индии похожая финансово-экономическая система. Там так же государственная банковская система обеспечивает бизнес дешевыми кредитами, государство выстраивает стратегические приоритеты. И мы видим тоже колоссальные успехи частного бизнеса. Государство контролирует развитие инфраструктуры, обеспечивает стабильность, удерживает валютное регулирование, в том числе ограничение по капитальным операциям. Это помогает индийскому бизнесу сегодня лидировать в мире - и в информационно-коммуникационном секторе, и в фармацевтике, и даже есть успехи в космических коммуникациях.

Отличия нового уклада
Этот мирохозяйственный уклад, в отличие от глобализации, учитывает национально-культурные особенности. Он предполагает разнообразие национальных моделей регулирования. Все эти модели объединяет одно. Во-первых, частно-государственное партнерство, ориентированное на рост благосостояния общества. Во-вторых, регулирование рынка таким образом, чтобы предпринимательская активность работала на подъем производства, а не на дестабилизацию. И стержнем этой системы является рост инвестиций.

По уровню накоплений в стране мы топчемся на уровне 18% ВВП. Хотя президент еще 10 лет назад требовал его поднять до 27%, наша система никак не может выпрыгнуть выше весьма слабой планки порядка 18-19% от валового внутреннего продукта, чего не хватает даже на простое воспроизводство. А в Китае норма накопления 44%, потому что вся система управления ориентирована на рост инвестиций. Все начальники, начиная от сельского старосты и заканчивая министром, отчитываются за рост инвестиций. Вся система управления настроена на то, чтобы максимизировать инвестиции для ускорения роста и улучшения благосостояния народа.

Эта система сочетает достаточно жесткое государственное регулирование и рыночные механизмы. Центром ее развития станут страны АСЕАН, Азиатско-Тихоокеанского региона - Китай, Индия, Вьетнам, Индонезия. Основа экономического чуда - не импорт капитала, а политика собственного центробанка, направленная на рост инвестиций внутри страны. Импорт капитала тоже важен, но вместе с технологиями. Китайское экономическое чудо, конечно, не могло бы состояться без колоссального импорта американских технологий. Эта система управления стимулирует приток иностранного капитала, она всех впускает, но выпускает только по лицензии. Если вы инвестировали, то сможете вывезти прибыль, но вам не дадут вывезти капитал. Это не подходит для американских воротил, которые привыкли проводить спекулятивные атаки и обрушивать рынки. Не для всякого капитала эта система подходит, поэтому она больше основывается на внутренних источниках.

Кредитование и инвестиции идут за счет банальной денежной эмиссии, но она проводится целенаправленно. Как показали работы Миркина, любое экономическое чудо 20 века связано с форсированным ростом кредитной эмиссии для поддержки промышленного производства на основе современных технологий. Если эта система накладывается на стратегическое планирование и стимулирование научно-технического прогресса, она необычайно эффективна. Это величайшее изобретение изобретение 20 века: научились использовать фиатные деньги - просто напечатанные. Но можно печатать деньги в неограниченных количествах, создавая гиперинфляцию, а можно делать это целенаправленно для кредитования конкретных отраслей экономики, как это делали Япония, Китай, Западная Европа. Так делала Германия, которая была разорена войной. Если бы руководители нашего центробанка переместились в Германию 47 года, она бы до сих пор лежала в руинах.

Этот новый мирохозяйственный уклад сейчас перехватывает лидерство, и американская олигархия пытается всячески этому помешать. Отсюда и торговая война, развязанная Трампом, отсюда и попытки лишить Китай доступа к энергоносителям на Ближнем Востоке, отсюда и обвинения в шпионаже, и попытки запретить экспорт технологий в Китай, и призыв к американским хайтек-компаниям вернуться на родину. Но это уже поздно. Это не поможет.

Мировой опыт говорит, что хотя прежний лидер пытается удержать гегемонию любым путем, включая мировые войны, новый лидер всегда выигрывает, потому что у него более эффективная система управления. В прошлый раз Великобритания пыталась удержать гегемонию, сталкивая между собой Германию и Россию, потом Германию и Советский Союз, во многом спровоцировав эти чудовищные войны. Англичане победили во Второй мировой, но все равно в 1947 году Британская империя распалась. Они десятикратно потеряли территорию и население.

То же самое будет происходить с американской империей. Они предпринимают аналогичные усилия. Британцы, например, в 30-х годах запрещали ввоз к себе американских товаров, как сейчас США ведут торговую войну с Китаем. Тогда это была война моторов и крупных производителей автомобилей, танков, самолетов. Сейчас это война био-, нано-, информационных, инженерных, коммуникативных технологий.

Происходящие сегодня события гибридной войны вполне вписываются в теорию длинных циклов, которая объясняет как технологические революции, так и сдвиги в социальной системе управления воспроизводством мировой экономики. Мы можем прогнозировать, что в ближайшие 30-40 лет центр глобальной экономики будет и дальше перемещаться в Юго-Восточную Азию, которая уже сейчас производит больше товаров и услуг, чем США и Евросоюз. Интегральный мирохозяйственный уклад в разных формах будет получать распространение по планете.

У нас есть шанс поучаствовать в этом перемещении, войти в ядро нового мирохозяйственного уклада, освоить производство нового технологического уклада, если мы будем сочетать все это как единое целое в системе управления.